В один прекрасный июньский день высокий, худощавый, серьезного вида,
скромно одетый молодой человек вошел в контору Межзвездного Бюро
Путешествий. Он равнодушно прошел мимо яркого плаката, изображающего
Праздник урожая на Марсе. Громадное фотопанно танцующих лесов на
Триганиуме не привлекло его взгляда. Он оставил без внимания и несколько
двусмысленную картину обряда рассвета на планете Опиукус-II и подошел к
столу агента.
- Я хотел бы заказать билет на планету Транай, - сказал молодой
человек.
Агент закрыл журнал "Полезные изобретения", который он читал, и
сдвинул брови.
- Транай? Транай? Это, кажется, одна из лун Кента-IV?
- Нет, - ответил молодой человек. - Транай - планета, обращающаяся
вокруг звезды, носящей то же название. Я хочу туда съездить.
- Никогда о ней не слышал. - Агент взял с полки Звездный каталог,
туристскую звездную карту и справочник под названием "Редкие межпланетные
маршруты".
- Так, - сказал агент уверенным голосом. - Каждый день приходится
узнавать что-то новое. Значит, вы хотите заказать билет на планету Транай,
мистер...
- Гудмэн. Марвин Гудмэн.
- Гудмэн... Так вот, оказывается, Транай - одна из самых далеких от
Земли планет, на краю Млечного Пути. Туда никто не ездит.
- Знаю. Вы оформите мне проезд? - спросил Гудмэн, и в голосе его
послышалось подавляемое волнение.
Агент покачал головой:
- Никаких шансов. Даже нон-скеды не забираются так далеко.
- До какого ближайшего пункта вы можете меня отправить?
Агент подкупающее улыбнулся:
- Зачем об этом беспокоиться? Я могу направить вас на планету, на
которой будет все, чем располагает Транай, плюс такие дополнительные
преимущества, как быстрое сообщение, сниженные цены, комфортабельные
отели, экскурсии...
- Я еду на Транай, - угрюмо сказал Гудмэн.
- Но туда невозможно добраться, терпеливо начал объяснять агент, -
Что вы рассчитываете там найти? Возможно, я мог бы помочь.
- Вы можете помочь мне, оформив билет хотя бы до...
- Вы ищете приключений? - перебил его агент, быстро окинув взглядом
тощую сутулую фигуру Гудмэна. - Могу предложить планету Африканус-II,
доисторический мир, населенный дикими племенами, саблезубыми тиграми,
человекоядными папоротниками; там есть зыбучие пески, действующие вулканы,
птеродактили и все такое прочее. Экспедиции отправляются из Нью-Йорка
каждый пятый день, причем максимальный риск сочетается с абсолютной
безопасностью. Вам гарантируется голова динозавра, иначе мы возвращаем
деньги назад.
- Транай, - сказал Гудмэн.
- Гм, - клерк оценивающе взглянул на упрямо сжатый рот и немигающие
глаза клиента. - Возможно, вам надоели пуританские правила на Земле? Тогда
позвольте предложить вам путешествие на Альмагордо-III - "Жемчужину южного
звездного пояса". Наш десятидневный тур в кредит предусматривает посещение
таинственного альмагордийского туземного квартала, восьми ночных клубов
(первая рюмка за счет фирмы), осмотр цинталовой фабрики, где вы сможете с
колоссальной скидкой купить настоящие цинталовые пояса, обувь и бумажники,
а также осмотр двух винных заводов. Девушки на Альмагордо красивы,
жизнерадостны и обезоруживающе наивны. Они считают туристов высшим и
наиболее желанным типом человеческих существ. Кроме того...
- Транай, - повторил Гудмэн. До какого ближайшего пункта вы можете
меня доставить?
Клерк нехотя вытащил стопку билетов.
- Вы можете долететь на "Королеве созвездий" до планеты Легис-II,
затем пересесть на "Галактическую красавицу", которая доставит вас на
Оуме. Там придется сделать пересадку на местный корабль, который
останавливается на Мачанге, Инчанге, Панканге, Лекунге и Ойстере и высадит
вас на Тунг-Брадаре IV, если не потерпит аварию в пути. Затем на нон-скеде
вы пересечете Галактический вихрь (если удастся) и прибудете на
Алумсридгию, откуда почтовая ракета летает до Белисморанти. Я слышал, что
почтовая ракета все еще там курсирует. Таким образом, вы проделаете
полпути, а дальше доберетесь сами.
- Отлично, - сказал Гудмэн. - Вы сможете приготовить необходимые
бумаги к вечеру?
Агент кивнул.
- Мистер Гудмэн, - спросил он в отчаянии, - все-таки, что это за
место - Транай?
На лице Гудмэна появилась блаженная улыбка.
- Утопия, - сказал он.
Марвин Гудмэн прожил большую часть жизни в небольшом городе Сикирке
(штат Нью-Джерси), которым в течение почти пятидесяти лет управляли
сменяющие друг друга политические боссы. Большинство граждан Сикирка
равнодушно относилось к коррупции среди всех слоев государственных
служащих, игорным домам, баталиям уличных шаек, пьянству среди молодежи.
Они апатично наблюдали, как разрушаются их дороги, лопаются старые
водопроводные трубы, выходят из строя электростанции и разваливаются их
обветшалые жилые здания, в то время как боссы строят новые большие дома,
новые большие плавательные бассейны и утепленные конюшни. Люди к этому
привыкли. Но только не Гудмэн.
Прирожденный борец за справедливость, он писал разоблачительные
статьи, которые нигде не печатались, посылал в Конгресс письма, которые
никем не читались, поддерживал честных кандидатов, которые никогда не
избирались. Он основал "Лигу городского благоустройства", организацию
"Граждане против гангстеризма", "Союз граждан за честные полицейские
силы", "Ассоциацию борьбы с азартными играми", "Комитет равных
возможностей для женщин" и дюжину других организаций.
Его усилия были безрезультатны. Апатичные горожане не интересовались
этими вопросами. Политиканы открыто над ним смеялись, а Гудмэн не терпел
насмешек над собой. В дополнение ко всем бедам его невеста ушла к
горластому молодому человеку, который носил яркий спортивный пиджак и
единственное достоинство которого заключалось в том, что он владел
контрольным пакетом акций Сикиркской строительной корпорации.
Это был тяжелый удар. По-видимому, девушку Марвина не беспокоил тот
факт, что Сикиркская строительная корпорация подмешивала непомерное
количество песка в бетон и выпускала стальные балки на несколько дюймов
уже стандарта. Невеста сказала как-то Гудмэну: "Боже мой, Марвин, ну и что
такого? Так все делают. Нужно быть реалистом".
Гудмэн не собирался быть реалистом. Он сразу же ретировался в "Лунный
бар" Эдди, где за рюмкой начал взвешивать привлекательные стороны
травяного шалаша в зеленом аду Венеры.
В бар вошел старик с ястребиным лицом, державшийся очень прямо. По
его тяжелой поступи человека, отвыкшего от земного притяжения, по бледному
лицу, радиационным ожогам и пронзительным серым глазам Гудмэн определил,
что это космический пилот.
- "Особый транайский", Сэм, - бросил бармену старый астронавт.
- Сию минуту, капитан Сэвидж, - ответил бармен.
- "Транайский"? - невольно вырвалось у Гудмэна.
- "Транайский", - сказал капитан. - Видно, никогда не слыхал о такой
планете, сынок?
- Нет, сэр, - признался Гудмэн.
- Так вот, сынок, - сказал капитан Сэвидж. - что-то меня тянет на
разговор сегодня, поэтому расскажу-ка я тебе о благословенной планете
Транай, там, далеко за Галактическим Вихрем. Глаза капитана затуманились,
и улыбка согрела угрюмо сжатые губы.
- В те годы мы были железными людьми, управлявшими стальными
кораблями. Джонни Кавано, и Фрог Ларсен, и я пробрались бы в самый ад ради
тонны терганиума. Да, и споили бы самого Вельзевула, если бы в экипаже не
хватало людей. То были времена, когда от космической цинги умирал каждый
третий и тень Большого Дэна Макклинтока витала над космическими трассами.
Молл Гэнн тогда еще хозяйничала в трактире "Красный петух" на астероиде
342-АА, заламывала по пятьсот земных долларов за кружку пива, и люди
давали, потому что это было единственное заведение на десять миллиардов
миль в округе. В те дни шайка скарбиков еще промышляла вдоль Звездного
Пояса, а корабли, направлявшиеся на Проденгум, должны были лететь по
страшной Прогнутой Стрелке. Так что можешь себе представить, сынок, что я
почувствовал, когда однажды высадился на Транае.
Гудмэн слушал, как старый капитан рисовал картину той великой эпохи,
когда хрупкие корабли бросали вызов железному небу, стремясь ввысь, в
пространство, вечно туда - к дальним границам Галактики.
Там-то, на краю Великого Ничто, и находилась планета Транай.
Транай, где найден смысл существования и где люди уже не прикованы к
Колесу! Транай - обильная, миролюбивая, процветающая, счастливая страна,
населенная не святыми, не скептиками, не интеллектуалами, а людьми
обычными, которые достигли Утопии.
В течение часа капитан Сэвидж рассказывал о многообразных чудесах
планеты Транай. Закончив, он пожаловался на сухость в горле. "Космический
катар", назвал он это состояние, и Гудмэн заказал ему еще один "Транайский
особый" и один для себя. Потягивая экзотическую буро-зеленую смесь, Гудмэн
погрузился в мечтания.
Наконец он мягко спросил:
- Почему бы вам не вернуться назад, капитан?
Старик покачал головой.
- Космический радикулит. Я застрял на Земле навсегда. В те дни мы
понятия не имели о современной медицине. Теперь я гожусь лишь на
сухопутную работу.
- А что вы сейчас делаете?
- Работаю десятником в Сикиркской строительной корпорации, - вздохнул
старик. - Это я, который когда-то командовал пятидесятитрубным клипером...
Ох, уж как эти люди делают бетон! Может быть, еще по маленькой в честь
красавицы Транай?
Они еще несколько раз выпили по маленькой. Когда Гудмэн покидал бар,
дело было решено. Где-то там, во Вселенной, найден модус вивенди, реальное
осуществление древней мечты человека об идеальном обществе.
На меньшее он бы не согласился.
На следующий день он уволился с завода роботов в Ист-Косте, где
работал конструктором, и забрал свои сбережения из банка.
Он отправлялся на Транай.
На "Королеве созвездий" он долетел до Легис-11, а затем на
"Галактической красавице" - до Оуме. Сделав остановки на Мачанге, Инчанге,
Панканге, Лекунге и Ойстере, которые оказались убогими местечками, он
достиг Тунг-Брадара-IV. Без всяких инцидентов он пролетел сквозь
Галактический Вихрь и, наконец, добрался до Белисморанти, где кончалась
сфера влияния Земли.
За фантастическую сумму лайнер местной компании перевез его на
Дваста-II, откуда на грузовой ракете он миновал планеты Севес, Олго и Ми и
прибыл на двойную планету Мванти. Там он застрял на три месяца, но
использовал это время, чтобы пройти гипнопедический курс транайского
языка. Наконец, он нанял летчика, который доставил его на планету Динг.
На Динге он был арестован как хигастомеритреанский шпион, однако ему
удалось бежать в грузовом отсеке ракеты, возившей руду для г'Мори. На
г'Мори ему пришлось лечиться от обморожения, теплового удара и
поверхностных радиационных ожогов. Там же он договорился о перелете на
Транай.
Он уже отчаялся и не верил, что попадет к месту назначения, когда
корабль пронесся мимо лун Доэ и Ри и опустился в порту планеты Транай.
Когда открылись шлюзы, Гудмэн ощутил глубокую депрессию. Частично она
объяснялась усталостью, неизбежной после такого путешествия. Но была и
другая причина: его внезапно охватил страх оттого, что Транай может
оказаться химерой.
Он пересек всю Галактику, поверив на слово старому космическому
летчику, Теперь его повесть звучала уже не столь убедительно. Скорее можно
поверить в существование Эльдорадо, чем планеты Транай, к которой его так
влекло.
Он сошел с корабля. Порт Транай казался довольно приятным городком.
Улицы полны народу, в магазинах много товаров. Мужчины похожи на обычных
людей. Женщины весьма привлекательны.
И все же он почувствовал что-то странное, что-то неуловимо, но в то
же время ощутимо необычное. Вскоре он понял, в чем дело.
Ему попадалось по крайней мере десять мужчин на каждую женщину, и что
более странно: все женщины, которых он видел, были моложе 18 или старше 35
лет. Что же случилось с женщинами от 18 до 35? Наложено ли какое-то табу
на их появление в общественных местах? Или виной тому эпидемия?
Надо подождать, вскоре он все узнает. Он направился в Идриг-Билдинг,
где помещались все правительственные учреждения планеты, и представился в
канцелярии министра по делам иноземцев. Его сразу провели к министру.
Кабинет был небольшой и очень заставленный, на стенах синели странные
потеки. Что сразу поразило Гудмэна, так это дальнобойная винтовка с
глушителем и телескопическим прицелом, которая зловеще висела на стене.
Однако раздумывать над этим было некогда, так как министр вскочил с кресла
и энергично пожал ему руку.
Министр был полным веселым мужчиной лет пятидесяти. На шее у него
висел небольшой медальон с гербом планеты Транай: молния, раскалывающая
початок кукурузы. Гудмэн правильно определил, что это официальный знак
власти.
- Добро пожаловать на Транай, сердечно приветствовал его министр.
Он смахнул кипу бумаг с кресла и пригласил Гудмэна сесть.
- Господин министр... - официально начал Гудмэн по-транайски.
- Ден Мелит. Зовите меня просто Ден. Мы здесь не любим официальщины.
Кладите ноги на сто и располагайтесь, как у себя дома. Сигару?
- Нет, спасибо, - сказал Гудмэн слегка ошарашенный. - Мистер...
эээ... Ден, я приехал с планеты Земля, о которой вы, возможно, слышали.
- Конечно, слышал, - сказал министр. - Довольно нервное, суетливое
место, не правда? Конечно, не хочу вас обидеть.
- Да-да. Я придерживаюсь того мнения о Земле. Причина, по которой я
приехал... - Гудмэн запнулся, надеясь, что он не выглядит слишком глупо. -
В общем, я слыхал кое-что о планете Транай. И, поразмыслив, пришел выводу,
что все это, наверно, сказки. Но если вы не возражаете, я бы хотел задать
несколько вопросов.
- Спрашивайте что угодно, - великодушно сказал Мелит. - Можете
рассчитывать на откровенный ответ.
- Спасибо. Я слышал, что на Транае не было войн уже в течение
четырехсот лет.
- Шестисот лет, - поправил его Мелит. - Нет, и не предвидится.
- Кто-то мне сказал, что на Транае нет преступности.
- Верно.
- И поэтому здесь нет полиции, судов, судей, шерифов, судебных
приставов, палачей, правительственных следователей. Нет ни тюрем, ни
исправительных домов, ни других мест заключения.
- Мы в них просто не нуждаемся, - объяснил Мелит, - потому что у нас
не совершается преступлений.
- Я слышал, - сказал Гудмэн, - что на Транае нет нищеты.
- О нищете и я не слыхивал, - сказал весело Мелит. - Вы уверены, что
не хотите сигару?
- Нет, спасибо. - Гудмэн в возбуждении наклонился вперед. - Я так
понимаю, что вы создали стабильную экономику без обращения к
социалистическим, коммунистическим, фашистским или бюрократическим
методам.
- Совершенно верно, - сказал Мелит.
- То есть ваше общество является обществом свободного
предпринимательства, где процветает частная инициатива, а функции власти
сведены к абсолютному минимуму.
Мелит кивнул.
- В основном на правительство возложены второстепенные функции:
забота о престарелых, украшение ландшафта.
- Верно ли, что вы открыли способ распределения богатств без
вмешательства правительства, даже без налогов - способ, основанный только
на индивидуальном желании? - настойчиво интересовался Гудмэн.
- Да, конечно.
- Правда ли, что правительство Траная не знает коррупции?
- Никакой, - сказал Мелит, - видимо, по этой причине нам очень трудно
уговаривать людей заниматься государственной деятельностью.
- Значит, капитан Сэвидж был прав! - воскликнул Гудмэн, который уже
не мог сдерживаться. - Вот она, Утопия!
- Нам здесь нравится, - сказал Мелит.
Гудмэн глубоко вздохнул и спросил:
- А можно мне здесь остаться?
- Почему бы и нет? - Мелит вытащил анкету. - У нас нет иммиграционных
ограничений. Скажите, какая у вас профессия?
- На Земле я был конструктором роботов.
- В этой области возможностей я работы много. - Мелит начал заполнять
анкету. Его перо выдавило чернильную кляксу. Министр небрежно кинул ручку
в стену. Она разбилась, оставив после себя еще один синий потек.
- Анкету заполним в следующий раз, - сказал он. - Я сейчас не в
настроении этим заниматься - Он откинулся на спинку кресла. - Хочу вам
дать один совет. Здесь, на Транае, мы считаем, что довольно близко подошли
к Утопии, как вы выразились. Но наше государство нельзя назвать
высокоорганизованным. У нас нет сложного кодекса законов. Мы живем,
придерживаясь нескольких неписаных законов, или обычаев, если хотите. Вы
сами узнаете, в чем они заключаются. Хочу вам посоветовать, это, конечно,
не приказ, их соблюдать.
- Конечно, я буду это делать, - с чувством сказал Гудмэн. - Могу вас
заверить, сэр, что я не имею намерения угрожать какой-либо сфере вашего
рая.
- О, я не беспокоюсь насчет нас, - весело улыбнулся Мелит. - Я имел в
виду вашу собственную безопасность. Возможно, моя жена тоже захочет вам
что-либо посоветовать.
Он нажал большую красную кнопку на письменном столе. Перед ними
возникло голубоватое сияние. Сияние материализовалось в красивую молодую
женщину.
- Доброе утро, дорогой, - сказала она Мелиту.
- Скоро вечер, - сказал Мелит. - Дорогая, этот юноша прилетел с самой
Земли и хочет жить на Транае. Я ему дал обычные советы. Можем ли мы
что-нибудь еще для него сделать?
Госпожа Мелит немножко подумала и потом спросила Гудмэна:
- Вы женаты?
- Нет, мадам, - ответил Гудмэн.
- В таком случае ему надо познакомиться с хорошей девушкой, - сказала
г-жа Мелит мужу. - Холостая жизнь не поощряется на Транае, хотя она,
безусловно, не запрещена. Подождите... Как насчет той симпатичной
Дриганти?
- Она помолвлена, - сказал Мелит.
- В самом деле? Неужели я так долго находилась в стасисе? Дорогой,
это не слишком разумно с твоей стороны.
- Я был занят, - извиняющимся тоном сказал Мелит.
- А как насчет Мины Вензис?
- Не его тип.
- Жанна Влэй?
- Отлично! - Мелит подмигнул Гудмэну. - Очаровательная молодая
женщина.
Он вынул новую ручку из ящика стола, записал на бумажке адрес и
протянул его Гудмэну.
- Жена позвонит ей, чтобы она вас ждала завтра.
- И обязательно как-нибудь заходите к нам на обед, - сказала г-жа
Мелит.
- С удовольствием, - ответил Гудмэн, у которого кружилась голова.
- Рада была с вами познакомиться.
Тут Мелит нажал красную кнопку. Г-жа Мелит пропала в голубом сиянии.
- Пора закрывать, - заметил Мелит, взглянув на часы. - Перерабатывать
нельзя, не то люди станут болтать. Заходите как-нибудь, и мы заполним
анкеты. Вообще вам, конечно, следовало бы нанести визит Верховному
Президенту Боргу в Национальный дворец. Или он сам вас посетит. Только
смотрите, чтобы эта старая лиса вас не обманула, и не забудьте насчет
Жанны.
Он хитро подмигнул Гудмэну и проводил его до двери.
Через несколько секунд Гудмэн очутился один на тротуаре.
- Это Утопия, - сказал он себе. Настоящая, действительная,
стопроцентная Утопия.
Правда, она была не лишена странностей.
Гудмэн пообедал в небольшом ресторане, а затем устроился в отеле
неподалеку. Приветливый дежурный проводил его в номер, где Гудмэн сразу же
растянулся на постели. Он устало потер глаза, пытаясь разобраться в своих
впечатлениях. Столько событий за один день - и уже много непонятного.
Например, соотношение мужчин и женщин. Он собирался спросить об этом
Мелита.
Но, возможно, у Мелита и не стоило спрашивать, потому что он сам был
со странностями. Например, почему он кидал ручки в стену? Разве такое
может позволить себе зрелый и ответственный государственный деятель? К
тому же жена Мелита...
Гудмэн уже догадался, что г-жа Мелит вышла из дерсин-стасисного поля;
он узнал характерно голубое сияние. Дерсин-поле применялось и на Земле.
Иногда были веские медицинские причины для того, чтобы прекратить на время
всякую деятельность организма, рост и распад. Например, если пациенту
требовалась особая вакцина, которую можно было достать лишь на Марсе,
такого человека просто-напросто помещали в стасисное поле, пока не
прибывала вакцина.
Однако на Земле только дипломированные врачи могли экспериментировать
с этим полем. Использование его без разрешения строго каралось.
Гудмэн никогда не слышал, чтобы в этом поле держали жен.
Однако если все жены на Транае содержатся в стасисном поле, это
объясняло отсутствие женщин между 18 и 35 годами, а также явное
преобладание мужчин.
Но в чем причина этой электромагнитной паранджи?
И еще одна вещь беспокоила Гудмэна. Не столь уж важная, но не совсем
приятная.
Винтовка, висевшая у Мелита на стене.
Может быть, он охотник? Значит, на крупную дичь. Или занимается
спортивной стрельбой? Но к чему тогда телескопический прицел? И глушитель?
Почему он держит винтовку в кабинете?
В конце концов, решил Гудмэн, все это не имеет значения: так, мелкие
причуды, которые будут проясняться по мере того, как он будет жить здесь.
Нельзя ожидать, что он получит немедленное и полное объяснение всему, что
творится на этой, между прочим, чужой планете.
Он уже засыпал, когда услышал стук в дверь.
- Войдите, - сказал он.
Небольшого роста человек с серым лицом, озираясь по сторонам, вбежал
в комнату и захлопнул дверь.
- Это вы прилетели с Земли?
- Да.
- Я так и решил, что найду вас здесь, - сказал маленький человек с
довольной улыбкой. - Отыскал сразу же. Собираетесь пожить на Транае?
- Я остаюсь навсегда.
- Отлично, - сказал человек. - Хотите стать Верховным Президентом?
- Что?
- Хорошая зарплата, сокращенный рабочий день, и всего лишь на один
год. Вы похожи на человека, принимающего интересы общественности близко к
сердцу, - весело говорил незнакомец. - Так как же вы решите?
Гудмэн не знал, что ответить.
- Вы хотите сказать, - изумленно спросил он, - что ни за что ни про
что предлагаете мне высший пост в этом государстве?
- Что значит "ни за что ни про что"? - обиделся незнакомец. - Вы что
думаете, мы предлагаем пост Верховного Президента первому встречному?
Такое предложение - большая честь.
- Я не хотел....
- А вы, как житель Земли, очень подходите для этого поста.
- Почему?
- Общеизвестно, что жители Земли любят власть. Мы, транайцы, власть
не любим, вот и все. Слишком много возни.
Оказывается, так просто. Кровь реформатора вскипела в жилах Гудмзна.
Хоть Транай и идеальная планета, здесь кое-что можно усовершенствовать. Он
вдруг представил себя правителем Утопии, который осуществляет великую
миссию улучшения самого совершенства. Однако чувство осторожности помешало
ему принять предложение сразу. А вдруг незнакомец - сумасшедший?
- Спасибо за ваше предложение, - сказал Гудмэн. - Но мне нужно
подумать. Возможно, я переговорю с нынешним Президентом, чтобы узнать о
характере работы.
- А как вы считаете, для чего здесь я? - воскликнул маленький
человечек. - Я и есть Верховный Президент Борг. - Только сейчас Гудмэн
заметил официальный медальон на шее у незнакомца.
- Сообщите мне ваше решение. Я буду в Национальном дворце.
Борг пожал Гудмэну руку и отбыл. Гудмэн подождал пять минут и
позвонил портье:
- Кто это был?
- Верховный Президент Борг, - сказал портье. - Вы согласились?
Гудмэн пожал плечами. Он неожиданно понял, что ему предстоит еще
многое выяснить о планете Транай.
На следующее утро Гудмэн составил алфавитный список местных заводов
по изготовлению роботов и пошел искать работу. К своему удивлению, место
он нашел себе сразу. На огромном заводе домашних роботов фирмы "Аббаг" его
приняли на работу, лишь бегло взглянув на документы.
Его новый начальник мистер Аббаг был невысокого роста энергичный
человек с копной седых волос.
- Рад заполучить землянина, - сказал Аббаг. - Насколько я слышал, вы
изобретательный народ, а это нам и нужно. Буду откровенен с вами, Гудмэн,
я надеюсь с выгодой использовать ваши необычные взгляды. Дело в том, что
мы зашли в тупик.
- Техническая проблема? - спросил Гудмэн.
- Я вам покажу. - Аббаг повел Гудмэна через прессовую, обжиговую,
рентгеноскопию, сборочный цех и, наконец, в испытательный зал. Он был
устроен в виде комбинированной кухни и гостиной. Вдоль стены стояло около
десятка роботов.
- Попробуйте - предложил Аббаг.
Гудмэн подошел к ближайшему роботу и взглянул на пульт управления.
Все довольно просто, никаких премудростей. Он заставил машину проделать
обычный набор действий: поднимать различные предметы, мыть сковородки и
посуду, сервировать стол. Реакции робота были довольно точными, но ужасно
медленными. На Земле замедленные реакции были ликвидированы сотню лет
назад. Очевидно, в этом отношении на Транае отстали.
- Вроде медленно, - осторожно сказал Гудмэн.
- Вы правы, - сказал Аббаг. - Очень медленно. Лично я считаю, что все
как надо. Однако, как утверждает наш отдел сбыта, потребители желают,
чтобы робот функционировал еще медленнее.
- Что?
- Глупо, не правда ли? - задумчиво сказал Аббаг. - Мы потеряем
деньги, если будем еще больше его замедлять. Взгляните на его
внутренности.
Гудмэн открыл заднюю панель, обнажилась масса спутанных проводов.
Разобраться было нетрудно. Робот был построен точно так же, как и
современные машины на Земле, с использованием обычных недорогих
высокоскоростных передач. Однако в механизм были включены специальные реле
для замедления сигналов, блоки ослабления импульсов и редукторы.
- Скажите, - сердито спросил Аббаг, - разве мы можем замедлить его
еще больше без удорожания стоимости в два раза и увеличения размеров в
три? Не представляю, какое разусовершенствование от нас потребуют в
следующий раз.
Гудмэн силился понять образ мыслей собеседника и концепцию
"разусовершенствования" машины.
На Земле всегда стремились к созданию робота с более быстрыми,
плавными и точными реакциями. Сомневаться в мудрости такой задачи не
приходилось. Он в ней и не сомневался.
- Но это еще не все, - продолжал жаловаться Аббаг. - Новая
пластмасса, которую мы разработали для данной модели, катализируется или
что-то в этом роде. Смотрите.
Он подошел к роботу и ударил его ногой в живот. Пластмассовый корпус
прогнулся, как жесть... Аббаг ударил еще раз. Пластмасса еще больше
вогнулась, робот заскрипел, а лампочки его жалобно замигали. С третьего
удара корпус развалился. Внутренности взорвались с оглушительным шумом и
разлетелись по всему полу.
- Не очень-то он крепок, - сказал Гудмэн.
- Чересчур крепок. Он должен разбиваться вдребезги от первого же
удара. Наши покупатели не почувствуют удовлетворения, ушибая ноги о его
корпус. Но скажите, как мне разработать пластмассу, которая выдержит
обычные воздействия (нельзя же, чтобы роботы случайно разваливались) и в
то же время разлетится на куски, когда этого пожелает владелец?
- Подождите, - запротестовал Гудмэн. - Давайте объяснимся. Вы
сознательно замедляете своих роботов, чтобы они раздражали людей, а люди
их за это уничтожали?
Аббаг поднял брови:
- Вот именно!
- Почему?
- Вы здесь новичок, - сказал Аббаг. - А это известно каждому ребенку.
Это же основа основ.
- Я был бы благодарен за разъяснение.
Аббаг вздохнул.
- Ну, прежде всего вы, конечно, понимаете, что любой механизм
является источником раздражения. У людей непоколебимое затаенное недоверие
к машинам. Психологи называют это инстинктивной реакцией жизни на
псевдожизнь. Вы согласны?
Марвин Гудмэн припомнил книги, которые он читал о бунте машин, о
кибернетическом мозге, завоевавшем мир, о восстании андроидов и т. д. Он
вспомнил забавные происшествия, о которых писали газеты, как, например, о
человеке, который расстрелял свой телевизор, или разбил тостер о стену,
или "расправился" с автомобилем. Он вспомнил враждебность, сквозившую в
анекдотах о роботах.
- С этим, пожалуй, я могу согласиться, - сказал Гудмэн.
- Тогда позвольте мне вернуться к исходному тезису, - педантично
продолжал Аббаг. - Любая машина является источником раздражения. Чем лучше
машина работает, тем сильнее чувство раздражения, которое она вызывает.
Таким образом, мы логически приходим к тому, что отлично работающая машина
- источник чувства досады, подавляемых обид, потери самоуважения...
- Стойте! - взмолился Гудмэн. - Это уж слишком!
- ...а также шизофренических фантазий, - беспощадно докончил Аббаг. -
Однако для развитой экономики машины необходимы. Поэтому наилучшим и
гуманным решением вопроса будет использование плохо работающих машин.
- Я не согласен.
- Но это очевидно. На Земле ваши машины работают в оптимальном
режиме, создавая чувство неполноценности у тех, кто ими управляет. К
сожалению, у вас существует мазохистское племенное табу против разрушения
машин. Результат? Общий трепет перед священной и сверхчеловечески
эффективной Машиной, что приводит к поиску объекта для проявления
агрессивных наклонностей. Обычно таковым бывает жена или друг. Ситуация не
очень веселая. Конечно, можно предположить, что ваша система эффективна в
переводе на робото-часы, однако в плане долгосрочных интересов здоровья и
благополучия она чрезвычайно беспомощна.
- Вы уверены....
- Человек - животное беспокойное. На Транае мы даем конкретный выход
этому беспокойству и открываем клапан для многих проявлений чувств
разочарования. Стоит человеку вскипеть и - трах! Он срывает свою злость на
роботе. Налицо мгновенное и целительное освобождение от сильного
напряжения, что ведет к благотворному и реальному ощущению превосходства
над простой машиной, здоровому притоку адреналина в кровь; кроме того, это
способствует индустриальному прогрессу на планете, так как человек пойдет
в магазин и купит нового робота. И, в конце концов, что он такого
совершил? Он не избил жену, не покончил с собой, не объявил войну, не
изобрел новое оружие, не прибегнул к обычным средствам освобождения от
агрессивных инстинктов. Он просто разбил недорогой робот, который можно
немедленно заменить.
- Мне необходимо время, чтобы все понять, - признался Гудмэн.
- Конечно. Я уверен, что вы принесете здесь пользу, Гудмэн. Подумайте
над тем, что я вам рассказал, и попытайтесь разработать какой-нибудь
недорогой способ разусовершенствования этого робота.
Гудмэн обдумывал эту проблему в течение всего остатка дня, однако он
не мог сразу приспособить свое мышление к идее создания худшего варианта
машины. Это отдавало святотатством. Он кончил работу в половине шестого
недовольный собой, однако полный решимости добиться успеха или неуспеха, в
зависимости от того, как на это дело посмотреть.
Быстро поужинав в одиночестве, Гудмэн решил нанести визит Жанне Влэй.
Ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, он вдруг
почувствовал сильное желание найти что-нибудь приятное и несложное в этой
непростой Утопии.
Возможно, у Жанны Влэй он найдет ответ.
Дом семьи Влэй был в нескольких кварталах от отеля, и он решил
пройтись пешком.
Главная беда заключалась в том, что он имел свое собственное
представление об Утопии, и было трудно согласовать эти идеи со здешней
реальностью. Раньше он рисовал себе пасторальный пейзаж, планету, жители
которой живут в небольших милых деревушках, бродят по улицам в ниспадающих
одеждах, такие мудрые, нежные и все понимающие. Дети играют в лучах
золотистого солнца, молодые люди танцуют на деревенской площади.
Как глупо! Вместо действительности он представлял себе картинку,
стилизованные позы вместо безостановочного движения жизни. Живые люди не
могли бы так существовать, даже если предположить, что они этого желали. В
таком случае они бы перестали быть живыми.
Он подошел к дому семьи Влэй и остановился в нерешительности. Что
ждет его здесь? С какими чужеземными (хотя, безусловно, утопическими)
обычаями он сейчас столкнется?
Он чуть было не повернул вспять. Однако перспектива провести долгий
вечер одному в номере отеля показалась ему невыносимой. Стиснув зубы, он
нажал на кнопку звонка.
Дверь открыл рыжий мужчина среднего роста, средних лет.
- Ах, вы, наверное, тот землянин. Жанна сейчас будет. Проходите и
познакомьтесь с моей супругой.
Он провел Гудмэна в приятно обставленную гостиную, нажал красную
кнопку на стене. На этот раз Гудмэна не испугало голубое сияние
дерсин-поля. В конце концов дело транайцев, как обращаться со своими
женами.
Привлекательная женщина лет двадцати восьми выступила из дымки.
- Дорогая, - сказал рыжий. - Познакомься с мистером Гудмэном с Земли.
- Рада вас видеть, - сказала г-жа Влэй. - Хотите что-нибудь выпить?
Гудмэн кивнул. Влэй указал на удобное кресло. Через минуту супруга
внесла поднос с холодными напитками и присела.
- Так, значит, вы с планеты Земля, - сказал мистер Влэй. - Нервное,
суетливое место, не так ли? Все куда-то спешат.
- Да, примерно так, - согласился Гудмэн.
- У нас вам понравится. Мы умеем жить. Все дело в том...
На лестнице послышалось шуршание юбок. Гудмэн поднялся.
- Мистер Гудмэн, это наша дочь Жанна, - сказала г-жа Влэй.
Волосы Жанны были цвета сверхновой из созвездия Цирцеи, глаза
немыслимо голубого оттенка осеннего неба над планетой Альго II, губы -
нежно-розовые, цвета газовой струи из сопла реактивного двигателя
Скарсклотт-Тэрнера, нос...
Астрономические эпитеты Гудмэна иссякли, да и вряд ли они были
подходящими. Жанна была стройная и удивительно красивая блондинка, и
Гудмэна внезапно охватило чувство радости оттого, что он пересек всю
Галактику ради планеты Транай.
- Идите, дети, повеселитесь, - сказала г-жа Влэй.
- Не задерживайтесь поздно, - сказал Жанне мистер Влэй.
Так на Земле родители говорят своим детям.
Свидание было как свидание. Они посетили недорогой ночной клуб,
танцевали, немного выпили, много разговаривали. Гудмэн поразился общности
их вкусов. Жанна соглашалась со всем, что он говорил. Было приятно
обнаружить глубокий ум у такой красивой девушки.
У нее дух захватило от рассказа об опасностях, с которыми он
столкнулся во время полета через Галактику. Она давно слышала, что жители
Земли по натуре искатели приключений (хотя и очень нервозны), однако риск,
которому подвергался Гудмэн, не поддавался ее пониманию.
Мурашки пробежали у нее по спине, когда она услышала о гибельном
Галактическом Вихре. Раскрыв глаза, она внимала истории о страшной
Прогнутой Стрелке, где кровожадные скарбики охотились вдоль Звездного
Пояса, прячась в адских закоулках Проденгума. Как сказал ей Марвин,
земляне были железными людьми в стальных кораблях, которые бросали вызов
Великому Ничто.
Жанна обрела речь, лишь услышав сообщение Гудмэна о том, что кружка
пива в трактире Молл Рзнн "Красный петух" на астероиде 342-АА стоила
пятьсот земных долларов.
- Наверное, вы испытывали большую жажду, - задумчиво сказала она.
- Не очень, - сказал Гудмэн. - Просто деньги там ничего не значат.
- Понимаю, но не лучше ли было бы сохранить эти деньги? Я имею в
виду, что когда-нибудь у вас будут жена и дети... - Она покраснела.
Гудмэн уверенно сказал:
- Ну, эта часть моей жизни позади. Я женюсь и обоснуюсь здесь, на
Транае.
- Прекрасно! - воскликнула она.
Вечер очень удался.
Гудмэн поводил Жанну домой, пока еще не было поздно, и назначил ей
свидание на следующий вечер. Осмелев от собственных рассказов, он
поцеловал ее в щеку. Она не отстранилась, но Гудмэн деликатно не
использовал это преимущество.
- До завтра, - улыбнулась она, закрывая дверь.
Он пошел пешком, ощущая необыкновенную легкость. Жанна, Жанна!
Неужели он уже влюбился? А почему бы и нет? Любовь с первого взгляда -
реальное психофизиологическое состояние и в качестве такового вполне
оправдано. Любовь в Утопии! Как чудесно, что здесь, на идеальной планете,
ему удалось найти идеальную девушку.
Неожиданно из темноты выступил незнакомый человек и преградил ему
путь. Гудмэн обратил внимание, что почти все лицо незнакомца закрывала
черная шелковая маска. В руке у него был крупный и с виду мощный лучевой
пистолет, который он наставил Гудмэну прямо в живот.
- 0'кэй, парень, - сказал незнакомец, - давай сюда все деньги.
- Что? - не понял Гудмэн.
- Ты слышал, что я сказал. Деньги. Давай их сюда.
- Вы не имеете права, - сказал Гудмэн, слишком пораженный, чтобы
логически мыслить. - На Транае нет преступности!
- А кто сказал, что есть? - спокойно спросил незнакомец. - Я просто
прошу тебя отдать свои деньги. Отдашь мирно или же мне придется
выколачивать их из тебя?
- Вам это так не пройдет! Преступления к добру не приводят!
- Не говори глупостей, - сказал человек и поднял лучевой пистолет
повыше.
- Хорошо. Вы не волнуйтесь. - Гудмэн вытащил бумажник, содержавший
все его сбережения, и протянул его человеку в маске.
Незнакомец пересчитал деньги. Видимо, сумма произвела на него
впечатление.
- Это лучше, чем я ожидал. Спасибо тебе, парень. Не горюй.
Он быстро зашагал прочь по темной улице.
Гудмэн лихорадочно озирался, ища глазами полицейского, прежде чем
вспомнил, что полиции на Транае не существует. Он заметил небольшой бар на
углу, над которым горела неоновая вывеска "Китти Кэт Бар". Он рванулся
туда.
Внутри никого не было, кроме бармена, который сосредоточенно протирал
стаканы.
- Ограбили! - закричал Гудмэн.
- Ну и что? - сказал бармен, не поднимая глаз.
- Но ведь я считал, что на Транае нет преступности.
- Верно.
- А меня сейчас ограбили.
- Вы здесь, вероятно, новичок, - сказал бармен, взглянув, наконец, на
Гудмэна.
- Я недавно прилетел с Земли.
- С Земли? Как же, слышал, такая нервная, беспокойная планета...
- Да-да, - сказал Гудмэн. Ему уже начал надоедать этот однообразный
припев. - Как может не существовать преступности на Транае, если меня
ограбили?
- Так это понятно. На Транае ограбление не считается преступлением.
- Ограбление - всегда преступление!
- А какого цвета у него была маска?
Гудмэн подумал.
- Черная. Черная шелковая.
Бармен кивнул.
- Значит, этот человек был государственным сборщиком налогов.
- Странный метод взимания налогов, - пробормотал Гудмэн.
Бармен поставил перед Гудмэном рюмочку "Транайского особого".
- Попробуйте взглянуть на это через призму общественного блага.
Какие-то средства правительству в конце концов нужны. Собирая их таким
способом, мы избегаем необходимости вводить подоходный налог с его
юридическим крючкотворством и бюрократией. Да и с точки зрения
психологической гораздо лучше изымать деньги при помощи кратковременной и
безболезненной операции, чем заставлять граждан мучиться целый год в
ожидании дня, когда им все равно придется платить.
Гудмэн залпом осушил рюмку, и бармен поставил перед ним другую.
- Я думал, - сказал Гудмэн, - что ваше общество основано на идее
частной инициативы и свободы воли.
- Верно, - подтвердил бармен. - Но в таком случае правительство (в
его здешнем урезанном виде) тем более должно иметь право на свободу воли,
как любой гражданин, не так ли?
Не найдя, что ответить, Гудмэн опрокинул вторую рюмку.
- Можно еще? - попросил он. - Я заплачу при первой возможности.
- Конечно, конечно, - приветливо сказал бармен, наливая еще рюмку
Гудмэну и ставя другую перед собой.
Гудмэн сказал:
- Вы интересовались цветом маски незнакомца. Почему?
- Черный цвет - государственный. Частные лица носят белые маски.
- Вы хотите сказать, что частные граждане также совершают ограбления?
- Еще бы! Таков наш способ перераспределения богатств. Состояния
нивелируются без государственного вмешательства, даже без налогов,
исключительно через проявление личной инициативы. - Бармен закивал
головой. - Действует эта система безотказно. Между прочим, ограбления -
великий уравнитель.
- По-видимому, так, - согласился Гудмэн, заканчивая третью рюмку. -
Если я правильно вас понял, любой человек может взять лучевой пистолет,
надеть маску и выйти на большую дорогу?
- Именно, - подтвердил бармен. - Только все делается в определенных
рамках.
Гудмэн хмыкнул.
- Если таков закон, я могу тоже включиться в игру. Вы можете одолжить
мне маску? И пистолет.
Бармен пошарил под прилавком.
- Только не забудьте вернуть. Это фамильные реликвии.
- Обязательно, - пообещал Гудмэн. - И тогда заплачу за угощение.
Он засунул пистолет за пояс, натянул маску и вышел из бара. Если
такова жизнь на Транае, к ней можно приспособиться. Если хотят грабить? Ну
что ж, он их сам будет грабить, да еще как!
Дойдя до слабо освещенного перекрестка, он затаился в тени дома и
стал ждать. Скоро послышались шаги; из-за угла он увидел быстро
приближающегося солидного, хорошо одетого транайца.
Гудмэн вышел вперед и зарычал:
- Стой, друг!
Транаец остановился и посмотрел на лучевой пистолет в руке у Гудмэна:
- Гм... я вижу, у вас широкоугольный лучевой пистолет системы
Дрог-три, не так ли? Несколько старомодное оружие. Как вы его находите?
- Я доволен, - сказал Гудмэн, - давай-ка твои...
- Спусковой механизм действует медленно, - задумчиво протянул
транаец. - Лично я рекомендовал бы вам игло-лучевой Милс-Сливен. Кстати, я
местный представитель оружейной компании Сливен. Сдав вашу старую марку и
немного доплатив...
- Давай-ка сюда деньги, - отрезал Гудмэн.
Солидный транаец улыбнулся.
- Главный дефект вашего Дрог-три заключается в том, что он не
выстрелит, пока не снят предохранитель. - Транаец шагнул вперед и выбил
пистолет из руки Гудмэна. - Вот видите? Вы ничего не смогли бы сделать. -
Он повернулся и пошел. Гудмэн подобрал пистолет, нащупал предохранитель и
кинулся за транайцем.
- Руки вверх, - приказал он, чувствуя прилив отчаянной решимости.
- Ну нет, дорогой, - бросил через плечо транаец, даже не обернувшись.
- Только по одной попытке на клиента. Нехорошо нарушать неписаный закон.
Гудмэн стоял и смотрел, пока незнакомец не скрылся из виду. Он
внимательно оглядел свой Дрог-3, проверил, сняты ли все предохранители.
Затем вернулся на прежнее место.
Прождав час, он снова услышал шаги. Рука его стиснула рукоятку
пистолета. На этот раз он был готов грабить, и ничто не могло его
остановить.
- Эй, парень, - окликнул он, - руки вверх!
На этот раз жертвой оказался грузный транаец в поношенном рабочем
комбинезоне. С отвалившейся челюстью он уставился на пистолет в руке
Гудмэна.
- Не стреляйте, мистер, - взмолился транаец.
Вот это уже другой разговор! Гудмэна захлестнула теплая волна
удовлетворения.
- Не двигаться, - предупредил он. - Предохранители сняты.
- Вижу, - выдавил из себя толстячок. - Осторожнее с этой штукой
мистер. Я и мизинцем не пошевелю.
- Так-то лучше. Давай твои деньги.
- Деньги?
- Да, деньги, и пошевеливайся.
- У меня нет денег, - заскулил транаец. - Мистер, я бедный человек. Я
в тисках нищеты.
- На Транае нет нищеты, - поучительным тоном сказал Гудмэн.
- Знаю. Но иногда настолько приближаешься к этому состоянию, что
особой разницы не ощущаешь. Отпустите меня, мистер.
- Почему вы такой безынициативный? - спросил Гудмэн. - Если вы
бедняк, почему бы вам не ограбить кого-нибудь? Все так делают.
Шекли, Роберт. Билет на планету Транай (окончание)
