Синдбад-Мореход. Шестое путешествие.

ШЕСТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

    Но прош­ло нем­но­го вре­ме­ни, и Син­д­ба­ду сно­ва за­хо­те­лось по­ехать в чу­жие стра­ны. Быс­т­ро соб­рал­ся Син­д­бад и по­ехал в Бас­ру. Опять выб­рал он се­бе хо­ро­ший ко­рабль, наб­рал ко­ман­ду мат­ро­сов и пус­тил­ся в путь.

    Двадцать дней и двад­цать но­чей плыл его ко­рабль, под­го­ня­емый по­пут­ным вет­ром. А на двад­цать пер­вый день под­ня­лась бу­ря и по­шел силь­ный дождь, от ко­то­ро­го про­мок­ли вьюки с то­ва­ра­ми, сло­жен­ные на па­лу­бе. Ко­рабль на­ча­ло бро­сать из сто­ро­ны в сто­ро­ну, как пе­рыш­ко. Син­д­бад и его спут­ни­ки очень ис­пу­га­лись. Они по­дош­ли к ка­пи­та­ну и спро­си­ли его:

    - О ка­пи­тан, ска­жи нам, где мы на­хо­дим­ся и да­ле­ко ли зем­ля?

    Капитан ко­раб­ля за­тя­нул по­яс по­ту­же, влез на мач­ту и пос­мот­рел во все сто­ро­ны. И вдруг он быс­т­ро спус­тил­ся с мач­ты, сор­вал с се­бя тюр­бан и на­чал гром­ко кри­чать и пла­кать.

    - О ка­пи­тан, в чем де­ло?- спро­сил его Син­д­бад.

    - Знай,- от­ве­тил ка­пи­тан,- что при­шел наш пос­лед­ний час. Ве­тер отог­нал наш ко­рабль и заб­ро­сил его в не­ве­до­мое мо­ре. Ко вся­ко­му ко­раб­лю, ко­то­рый дос­ти­га­ет это­го мо­ря, вы­хо­дит из во­ды ры­ба и гло­та­ет его со всем, что на нем есть.

    Не ус­пел он еще до­го­во­рить эти сло­ва, как ко­рабль Син­д­ба­да на­чал под­ни­мать­ся на вол­нах и опус­кать­ся, и пут­ни­ки ус­лы­ша­ли страш­ный рев. И вдруг к ко­раб­лю под­п­лы­ла ры­ба, по­доб­ная вы­со­кой го­ре, а за ней дру­гая, еще боль­ше пер­вой, и третья - та­кая ог­ром­ная, что две дру­гие ка­за­лись пе­ред ней кро­шеч­ны­ми, и Син­д­бад пе­рес­тал по­ни­мать, что про­ис­хо­дит, и при­го­то­вил­ся уме­реть.

    И третья ры­ба ра­зи­ну­ла пасть, что­бы прог­ло­тить ко­рабль и всех, кто был на нем, но вдруг под­нял­ся силь­ный ве­тер, ко­рабль под­ня­ло вол­ной, и он по­нес­ся впе­ред. Дол­го мчал­ся ко­рабль, под­го­ня­емый вет­ром, и на­ко­нец на­ле­тел на ска­лис­тый бе­рег и раз­бил­ся. Все мат­ро­сы и куп­цы по­па­да­ли в во­ду и уто­ну­ли. Толь­ко Син­д­ба­ду уда­лось за­це­пить­ся за ска­лу, тор­чав­шую из во­ды у са­мо­го бе­ре­га, и выб­рать­ся на су­шу.

    Он ос­мот­рел­ся и уви­дел, что на­хо­дит­ся на ос­т­ро­ве, где бы­ло мно­го де­ревь­ев, птиц и цве­тов. Дол­го бро­дил Син­д­бад по ос­т­ро­ву в по­ис­ках прес­ной во­ды и на­ко­нец уви­дел не­боль­шой ру­че­ек, ко­то­рый тек по по­лян­ке, за­рос­шей гус­той тра­вой. Син­д­бад на­пил­ся во­ды из ручья и по­ел ко­рень­ев. От­дох­нув нем­но­го, он по­шел по те­че­нию ручья, и ру­чей при­вел его к боль­шой ре­ке, быс­т­рой и бур­ли­вой. На бе­ре­гах ре­ки рос­ли вы­со­кие, раз­ве­сис­тые де­ревья - тек, алоэ и сан­дал.

    Синдбад при­лег под де­ре­вом и креп­ко зас­нул. Прос­нув­шись, он нем­но­го под­к­ре­пил­ся пло­да­ми и ко­рень­ями, по­том по­до­шел к ре­ке и стал на бе­ре­гу, гля­дя на ее быс­т­рое те­че­ние.

    «У этой ре­ки,- ска­зал он се­бе,- дол­ж­но быть на­ча­ло и ко­нец. Ес­ли я сде­лаю ма­лень­кий плот и поп­лы­ву на нем по ре­ке, во­да, мо­жет быть, при­не­сет ме­ня к ка­ко­му-ни­будь го­ро­ду».

    Он наб­рал под де­ревь­ями тол­с­тых сучь­ев и ве­ток и свя­зал их, а свер­ху по­ло­жил нес­коль­ко до­сок - об­лом­ков ко­раб­лей, раз­бив­ших­ся у бе­ре­га. Та­ким об­ра­зом по­лу­чил­ся от­лич­ный плот. Син­д­бад стол­к­нул плот в ре­ку, стал на не­го и поп­лыл. Те­че­ние быс­т­ро нес­ло плот, и вско­ре Син­д­бад уви­дел пе­ред со­бой вы­со­кую го­ру, в ко­то­рой во­да про­би­ла уз­кий про­ход. Син­д­бад хо­тел ос­та­но­вить плот или по­вер­нуть его на­зад, но во­да бы­ла силь­нее его и втя­ну­ла плот под го­ру. Сна­ча­ла под го­рой бы­ло еще свет­ло, но чем даль­ше те­че­ние нес­ло плот, тем ста­но­ви­лось тем­нее. На­ко­нец нас­ту­пил глу­бо­кий мрак. Вдруг Син­д­бад боль­но уда­рил­ся го­ло­вой о ка­мень. Про­ход де­лал­ся все ни­же и тес­нее, и плот тер­ся бо­ка­ми о сте­ны го­ры. Ско­ро Син­д­ба­ду приш­лось стать на ко­ле­ни, по­том на чет­ве­рень­ки: плот еле-еле дви­гал­ся впе­ред.

    «А вдруг он ос­та­но­вит­ся?- по­ду­мал Син­д­бад.- Что я тог­да бу­ду де­лать под этой тем­ной го­рой?»

    Синдбад не чув­с­т­во­вал, что те­че­ние все-та­ки тол­ка­ло плот впе­ред.

    Он лег на дос­ки ли­цом вниз и зак­рыл гла­за - ему ка­за­лось, что сте­ны го­ры вот-вот раз­да­вят его вмес­те с его пло­том.

    Долго про­ле­жал он так, каж­дую ми­ну­ту ожи­дая смер­ти, и на­ко­нец зас­нул, ос­ла­бев от вол­не­ния и ус­та­лос­ти.

    Когда он прос­нул­ся, бы­ло свет­ло, и плот сто­ял не­под­виж­но. Он был при­вя­зан к длин­ной пал­ке, вот­к­ну­той в дно ре­ки у са­мо­го бе­ре­га. А на бе­ре­гу сто­яла тол­па лю­дей. Они ука­зы­ва­ли на Син­д­ба­да паль­ца­ми и гром­ко раз­го­ва­ри­ва­ли меж­ду со­бой на ка­ком-то не­по­нят­ном язы­ке.

    Увидев, что Син­д­бад прос­нул­ся, лю­ди на бе­ре­гу рас­сту­пи­лись, и из тол­пы вы­шел вы­со­кий ста­рик с длин­ной се­дой бо­ро­дой, оде­тый в до­ро­гой ха­лат. Он при­вет­ли­во ска­зал что-то Син­д­ба­ду, про­тя­ги­вая ему ру­ку, но Син­д­бад нес­коль­ко раз по­ка­чал го­ло­вой в знак то­го, что не по­ни­ма­ет, и ска­зал:

    - Что вы за лю­ди и как на­зы­ва­ет­ся ва­ша стра­на?

    Тут все на бе­ре­гу зак­ри­ча­ли: «Араб, араб!», и дру­гой ста­рик, оде­тый еще на­ряд­нее пер­во­го, по­до­шел к са­мой во­де и ска­зал Син­д­ба­ду на чис­том араб­с­ком язы­ке:

    - Мир те­бе, чу­же­зе­мец! Кто ты бу­дешь, и от­ку­да ты при­шел? По ка­кой при­чи­не ты при­был к нам и как на­шел до­ро­гу?

    - Авы са­ми кто та­кие и что это за зем­ля?

    - О брат мой,- от­ве­тил ста­рик,- мы мир­ные зем­ле­дель­цы. Мы приш­ли за во­дой, что­бы по­лить на­ши по­се­вы, и уви­де­ли, что ты спишь на пло­ту, и тог­да мы пой­ма­ли твой плот и при­вя­за­ли его у на­ше­го бе­ре­га. Ска­жи мне, от­ку­да ты и за­чем ты к нам прип­лыл?

    - О гос­по­дин,- от­ве­тил Син­д­бад,- про­шу те­бя, дай мне по­есть и на­пои ме­ня, а по­том спра­ши­вай о чем хо­чешь.

    - Пойдем со мной в мой дом,- ска­зал ста­рик.

    Он от­вел Син­д­ба­да к се­бе до­мой, на­кор­мил его, и Син­д­бад про­жил у не­го нес­коль­ко дней. И вот как-то ут­ром ста­рик ска­зал ему:

    - О брат мой, не хо­чешь ли ты пой­ти со мной на бе­рег ре­ки и про­дать свой то­вар?

    «А ка­кой у ме­ня то­вар?»- по­ду­мал Син­д­бад, но все-та­ки ре­шил пой­ти со ста­ри­ком на ре­ку.

    - Мы сне­сем твой то­вар на ры­нок,- про­дол­жал ста­рик,- и ес­ли те­бе да­дут за не­го хо­ро­шую це­ну, ты его про­дашь, а ес­ли нет - ос­та­вишь се­бе.

    - Ладно, - ска­зал Син­д­бад и по­шел за ста­ри­ком. При­дя на бе­рег ре­ки, он взгля­нул на то мес­то, где был при­вя­зан его плот, и уви­дел, что пло­та нет.

    - Где мой плот, на ко­то­ром я прип­лыл к вам? - спро­сил он ста­ри­ка.

    - Вот,- от­ве­тил ста­рик и ука­зал паль­цем на ку­чу па­лок, сва­лен­ных на бе­ре­гу.- Это и есть твой то­вар, и до­ро­же его нет ни­че­го в на­ших стра­нах. Знай, что твой плот был свя­зан из кус­ков дра­го­цен­но­го де­ре­ва.

    - А как же я вер­нусь от­сю­да на ро­ди­ну в Баг­дад, ес­ли у ме­ня не бу­дет пло­та?- ска­зал Син­д­бад.- Нет, я не про­дам его.

    - О друг мой,- ска­зал ста­рик,- за­будь о Баг­да­де и о сво­ей ро­ди­не. Мы не мо­жем от­пус­тить те­бя. Ес­ли ты вер­нешь­ся в свою стра­ну, ты рас­ска­жешь лю­дям про на­шу зем­лю, и они при­дут и по­ко­рят нас. Не ду­май же о том, что­бы уехать. Жи­ви у нас и будь на­шим гос­тем, по­ка не ум­решь, а твой плот мы с то­бой про­да­дим на рын­ке, и за не­го да­дут столь­ко пи­щи, что те­бе хва­тит на всю жизнь.

    И бед­ный Син­д­бад ока­зал­ся на ос­т­ро­ве плен­ни­ком. Он про­дал на рын­ке сучья, из ко­то­рых был свя­зан его плот, и по­лу­чил за них мно­го дра­го­цен­ных то­ва­ров. Но это не ра­до­ва­ло Син­д­ба­да. Он толь­ко и ду­мал о том, как бы вер­нуть­ся на ро­ди­ну.

    Много дней про­жил он в го­ро­де на ос­т­ро­ве у ста­ри­ка; не­ма­ло дру­зей за­ве­лось у не­го сре­ди жи­те­лей ос­т­ро­ва. И вот од­наж­ды Син­д­бад вы­шел из до­му по­гу­лять и уви­дел, что ули­цы го­ро­да опус­те­ли. Он не встре­тил ни од­но­го муж­чи­ны - толь­ко де­ти и жен­щи­ны по­па­да­лись ему на до­ро­ге.

    Синдбад ос­та­но­вил од­но­го маль­чи­ка и спро­сил его:

    - Куда про­па­ли все муж­чи­ны, ко­то­рые жи­вут в го­ро­де? Или у вас вой­на?

    - Нет,- от­ве­тил маль­чик,- у нас не вой­на. Раз­ве ты не зна­ешь то­го, что у всех боль­ших муж­чин на на­шем ос­т­ро­ве каж­дый год вы­рас­та­ют крылья, и они уле­та­ют с ос­т­ро­ва? А че­рез шесть дней они воз­в­ра­ща­ют­ся, и крылья у них от­па­да­ют.

    И прав­да, че­рез шесть дней все муж­чи­ны опять вер­ну­лись, и жизнь в го­ро­де пош­ла по-преж­не­му.

    Синдбаду то­же очень за­хо­те­лось по­ле­тать по воз­ду­ху. Ког­да прош­ло еще один­над­цать ме­ся­цев, Син­д­бад ре­шил поп­ро­сить ко­го-ни­будь из сво­их при­яте­лей взять его с со­бой. Но сколь­ко он ни про­сил, ник­то не сог­ла­шал­ся. Толь­ко его луч­ший друг, мед­ник с глав­но­го го­род­с­ко­го рын­ка, на­ко­нец ре­шил ис­пол­нить прось­бу Син­д­ба­да и ска­зал ему:

    - В кон­це это­го ме­ся­ца при­хо­ди к го­ре око­ло го­род­с­ких во­рот. Я бу­ду ждать те­бя у этой го­ры и возь­му те­бя с со­бой.

    В наз­на­чен­ный день Син­д­бад ра­но по­ут­ру при­шел на го­ру. Мед­ник уже ждал его там. Вмес­то рук у не­го бы­ли ши­ро­кие крылья из блес­тя­щих бе­лых перь­ев.

    Он ве­лел Син­д­ба­ду сесть к не­му на спи­ну и ска­зал:

    - Сейчас я по­ле­чу с то­бой над зем­ля­ми, го­ра­ми и мо­ря­ми. Но пом­ни ус­ло­вие, ко­то­рое я те­бе ска­жу: по­ка мы бу­дем ле­теть - мол­чи и не про­из­но­си ни од­но­го сло­ва. Ес­ли ты рас­к­ро­ешь рот, мы оба по­гиб­нем.

    - Хорошо,- ска­зал Син­д­бад.- Я бу­ду мол­чать. Он взоб­рал­ся мед­ни­ку на пле­чи, и тот рас­пах­нул крылья и взле­тел вы­со­ко в воз­дух. Дол­го ле­тел он, под­ни­ма­ясь все вы­ше и вы­ше, и зем­ля вни­зу ка­за­лась Син­д­ба­ду не боль­ше чаш­ки, бро­шен­ной в мо­ре. И Син­д­бад не мог удер­жать­ся и вос­к­лик­нул:

    - Вот чу­до!

    Не ус­пел он про­из­нес­ти эти сло­ва, как крылья че­ло­ве­ка-пти­цы бес­силь­но по­вис­ли и он на­чал мед­лен­но па­дать вниз.

    На счас­тье Син­д­ба­да, они в это вре­мя как раз про­ле­та­ли над ка­кой-то боль­шой ре­кой. По­это­му Син­д­бад не раз­бил­ся, а толь­ко ушиб­ся о во­ду. За­то мед­ни­ку, его при­яте­лю, приш­лось пло­хо. Перья на его крыль­ях на­мок­ли, и он кам­нем по­шел ко дну.

    Синдбаду уда­лось доп­лыть до бе­ре­га и вый­ти на су­шу. Он снял с се­бя мок­рую одеж­ду, вы­жал ее и ос­мот­рел­ся, не зная, в ка­ком мес­те зем­ли он на­хо­дит­ся. И вдруг из-за кам­ня, ле­жав­ше­го на до­ро­ге, вы­пол­з­ла змея, дер­жав­шая в пас­ти че­ло­ве­ка с длин­ной се­дой бо­ро­дой. Этот че­ло­век ма­хал ру­ка­ми и гром­ко кри­чал:

    - Спасите! То­му, кто спа­сет ме­ня, я от­дам по­ло­ви­ну мо­его бо­гат­с­т­ва!

    Недолго ду­мая Син­д­бад под­нял с зем­ли тя­же­лый ка­мень и бро­сил его в змею. Ка­мень пе­ре­шиб змею по­по­лам, и она вы­пус­ти­ла из пас­ти свою жер­т­ву. Че­ло­век под­бе­жал к Син­д­ба­ду и вос­к­лик­нул, пла­ча от ра­дос­ти:

    - Кто ты, о доб­рый чу­же­зе­мец? Ска­жи мне, как твое имя, что­бы мои де­ти зна­ли, кто спас их от­ца.

    - Мое имя - Син­д­бад-Мо­ре­ход,- от­ве­тил Син­д­бад.- А ты? Как те­бя зо­вут и в ка­кой зем­ле мы на­хо­дим­ся?

    - Меня зо­вут Ха­сан-юве­лир,- от­ве­тил че­ло­век.- Мы на­хо­дим­ся в зем­ле Еги­пет­с­кой, не­да­ле­ко от слав­но­го го­ро­да Ка­ира, а эта ре­ка - Нил. Пой­дем ко мне в дом, я хо­чу наг­ра­дить те­бя за твое доб­рое де­ло. Я по­да­рю те­бе по­ло­ви­ну мо­их то­ва­ров и де­нег, а это не­ма­ло, так как я уже пять­де­сят лет тор­гую на глав­ном рын­ке и дав­но сос­тою стар­ши­ной ка­ир­с­ких куп­цов.

    Хасан- ювелир сдер­жал сло­во и от­дал Син­д­ба­ду по­ло­ви­ну сво­их де­нег и то­ва­ров. Дру­гие юве­ли­ры то­же хо­те­ли наг­ра­дить Син­д­ба­да за то, что он спас их стар­ши­ну, и у Син­д­ба­да ока­за­лось столь­ко де­нег и дра­го­цен­нос­тей, сколь­ко у не­го ни­ког­да еще не бы­ва­ло. Он ку­пил са­мых луч­ших еги­пет­с­ких то­ва­ров, наг­ру­зил все свои бо­гат­с­т­ва на вер­б­лю­дов и вы­шел из Ка­ира в Баг­дад.

    После дол­го­го пу­ти он вер­нул­ся в свой род­ной го­род, где его уже не на­де­ялись уви­деть жи­вым.

    Жена и при­яте­ли Син­д­ба­да под­с­чи­та­ли, сколь­ко лет он пу­те­шес­т­во­вал, и ока­за­лось - двад­цать семь лет.

    - Довольно те­бе ез­дить по чу­жим стра­нам,- ска­за­ла Син­д­ба­ду его же­на.- Ос­та­вай­ся с на­ми и не уез­жай боль­ше.

    Все так уго­ва­ри­ва­ли Син­д­ба­да, что он, на­ко­нец, сог­ла­сил­ся и дал клят­ву боль­ше не пу­те­шес­т­во­вать. Дол­го еще хо­ди­ли к не­му баг­дад­с­кие куп­цы слу­шать рас­ска­зы о его уди­ви­тель­ных прик­лю­че­ни­ях, и он жил счас­т­ли­во, по­ка не приш­ла к не­му смерть.

    Вот все, что дош­ло до нас о пу­те­шес­т­ви­ях Син­д­ба­да-Мо­ре­хо­да.

Иллюстрация позаимствована:

http://allingvo.ru/images/sindbad-4.jpg