Путешествие Алисы. Ч.6
Глава 15.
ПТЕНЕЦ ПТИЦЫ КРОК
Четыре солнца быстро крутились над этой планетой, и ночь на ней наступала лишь иногда, и никак нельзя было без сложных вычислений угадать, в какой момент вдруг потемнеет, промелькнут короткие сумерки и на планету опустится недолгая темнота. Проходило полчаса, иногда меньше, и новое солнце быстро поднималось над колючими кустами и моментально вкатывалось на небо.
Планета заросла лесами и кустарниками. У полюсов леса были низкие, прижатые к земле, а в тропиках поднимались на невероятную высоту.
Планета оказалась раем для биолога. И кого здесь только не было! Океаны кишели рыбами, медузами, червями, морскими змеями, леса были полны всякого зверья и бабочек с метровыми крыльями, а выше, над острыми скалами и пологими холмами, летали различные птицы.
— Мы здесь останемся надолго, — сказал я, когда мы спустились на вершину холма, поросшего кустами. — Одной этой планеты хватит на пятьдесят зоопарков.
— Ну и отлично, — сказал Полосков. — Мы заодно приведём корабль в порядок.
— Хорошо, — сказала Алиса. — Но сначала найдём Второго капитана. Я уверена, что он где то здесь.
— Только одна на поиски не выходи, — предупредил я Алису. — Тут очень опасные звери.
— Но ведь я — царь природы, — сказала Алиса.
— Звери об этом не знают, — сказал я. — Они необразованные.
— Но как мы найдём Второго капитана? — спросила Алиса.
— Пока мы начнём с того, — ответил Полосков, — что запустим над планетой металлоразведчик.
— Зачем?
— Он будет кружить на низкой орбите и, как только обнаружит следы металлов, которые употребляются на космических кораблях, даст нам знать.
— И долго он будет кружить?
— Ему надо недели две, чтобы обследовать всю планету.
— Ой, как долго!
— А пока ты будешь мне помогать, — сказал я. — На тебя возлагается кормёжка зверей.
— И поливка кустиков, — добавила Алиса. — А то они разбегутся.
В этот момент молоденький кустик вошёл в кают компанию и робко остановился на пороге. Он покачивал ветвями, напевал, старался дать нам понять, что хочет компота.
— Вот, — сказал механик Зелёный, — до чего ты их разбаловала! Скоро кусаться начнут. Дай ему компота, Бог с ним.
На следующий день мы поднялись рано, до рассвета. Полосков снаряжал металлоразведчик, а я грузил в вездеход сети и съёмочную камеру.
Мы были так заняты своими делами, что упустили момент, когда появилась птица Крок. Я увидел лишь, как на меня упала чья то тень, и услышал хлопанье крыльев, которое показалось мне хлопаньем парусов.
— Ложись! — крикнул Полосков.
Я упал на траву.
Прямо над моей головой лязгнули когти, и птица Крок, промахнувшись, взмыла вверх, чтобы кинуться снова.
Тогда то я её и разглядел.
Это была огромная тварь, размером с небольшой пассажирский самолёт. У неё были узкие длинные крылья, короткий хвост и мощный загнутый клюв, как захваты у подъёмного крана. Птица сделала небольшой круг и, словно пикирующий бомбардировщик, пошла вниз.
Я попытался отползти, но понял, что не успею.
Я зажмурился и вцепился в колесо вездехода. И в этот момент грянул выстрел.
Оказывается, механик Зелёный успел подбежать к люку с пистолетом и выстрелить в птицу, когда она была всего в трех метрах от меня.
Птица взвыла и взвилась в воздух. Рядом со мной упало её перо. Перо было метр длиной и такое твёрдое, что вонзилось концом в сухую землю и ушло в неё, словно богатырский меч.
Я вытащил перо и показал его Алисе.
— Слушай, — сказал я ей, — хозяин этого пера очень обижен и хочет взять кого нибудь из нас на ужин. Тебе понятно?
— Понятно. Но ведь вездеход ему не поднять?
— Вездеход не поднять.
— Значит, я поеду с тобой в вездеходе.
— Нет, Алиса, — сказал я. — Я сейчас отправлюсь на разведку и вернусь к обеду. Все, кроме тебя, заняты. Некому даже готовить обед и кормить зверей. И не забудь, что у паука ткача троглодита кончается шерсть.
— Ну хорошо, — согласилась Алиса.
— Ну, как с металлоразведчиком? — спросил я Полоскова, садясь в вездеход.
— Не понимаю, — ответил он. — Почему то не ладится. Никогда не отказывал, а сейчас не ладится.
Вездеход медленно ехал сквозь кусты, покачиваясь над выбоинами и легко скатываясь с пригорков. Кусты расходились спереди и вновь смыкались сзади вездехода. Я размышлял о том, что хорошо бы поймать эту птицу. В Палапутре её называют птицей Крок. Мне очень хотелось бы достать это чудовище для зоопарка, но я понимал, что вряд ли удастся перевезти её на «Пегасе». Другое дело, если найти её гнездо и захватить с собой птенцов. Гнезда должны быть где нибудь на скалах — ни одно из деревьев не выдержит тяжести жилища птицы Крок.
Я повернул к далёким горам. Дорогу мне пересекла процессия длинноногих жёлтых ящериц. Впереди семенила самая высокая, за ней — поменьше… Я насчитал их двадцать три штуки. Последняя из ящериц была совсем маленькая. Я мог поймать её, но не стал — сначала надо осмотреться, выяснить, чем они питаются, а то не довезёшь до Земли.
Высоко надо мной пролетела птица Крок. Она держала путь к горам. Вернее всего, её гнездо именно там.
Я выпустил автоматическую сеть и накрыл ею метровую синюю бабочку. Пока я управлял манипуляторами, чтобы усыпить бабочку и спрятать в багажник вездехода, не повредив крыльев, зажёгся экран видеофона и на нём показалось встревоженное лицо Полоскова.
— Послушай, — сказал он, — я запустил металлоразведчик.
— Ну и отлично, — сказал я. — Погоди, сейчас уложу бабочку…
— Но связь с ним прервалась.
— С металлоразведчиком?
— Ну да. Этого ещё никогда не бывало. Я все проверил. Через три минуты после взлёта он замолчал.
— Придётся подняться на катере, догнать его и починить, — сказал я, укладывая бабочку в контейнер.
— Об этом я и хотел тебе сказать. Я полечу искать его, а ты возвращайся к кораблю. Не нравится мне эта планета.
— Ты не прав, Гена, — сказал я. — Планета отличная. Я рад, что мы сюда попали.
— А если и на самом деле здесь погиб Второй капитан?
— Ты веришь в это?
— Не знаю. Но если такой опытный капитан мог здесь погибнуть, значит, планета скрывает какую то грозную опасность, о которой мы не подозреваем.
— Но, может, просто двигатели отказали? Ведь это случается даже с самыми лучшими кораблями. Или на капитана напало местное чудовище. Например, птица Крок. Ты видел, какой у неё клюв?
— Конечно, видел.
И Полосков отключил экран.
Ещё одна птица пролетела надо мной к горам, и я запомнил направление полёта. Наверняка там гнездо. Надо будет обязательно съездить. Неожиданно наступили сумерки. Я повернул обратно к кораблю.
Я поставил вездеход у самого трапа, в темноте поднялся по нему и прошёл на мостик. Первым делом я проверил, где мои спутники. Зелёный сидел в машинном отделении и колдовал с приборами. Алиса отозвалась из каюты. Сказала, что читает. Тогда я вышел на связь с Полосковым.
— Как у тебя дела? — спросил я.
— Запеленговал металлоразведчик, — ответил Полосков. — Скоро догоню. Не выключай рацию.
Я уселся у иллюминатора и слушал, как Полосков бормочет что то себе под нос, стараясь поймать металлоразведчик. Короткая ночь кончилась. Я глядел вдаль, на лес, горы и намечал себе путь на завтра. Вот поеду вдоль той речки, потом взберусь на холмы… Надо будет взять Алису. В вездеходе ей ничего не грозит…
— Поймал, — сообщил Полосков. — Взял его захватами и поворачиваю обратно.
И в этот момент я увидел, что на площадку перед «Пегасом» вышла Алиса. Она шла осторожно, на цыпочках, оглянулась на иллюминаторы, но меня не заметила.
Было прохладно, и Алиса надела жёлтый пушистый комбинезон. Видно, собралась куда то далеко. Но самое удивительное — перед ней по траве гордо шествовал говорун. Он был привязан на длинной цепочке. Другой конец цепочки Алиса держала в руках. Она сказала что то говоруну, и тот взлетел в воздух. Алиса отпустила побольше цепочки, чтобы не мешать говоруну лететь. Он взмахнул крыльями и медленно, будто понимая, что Алиса не умеет летать, направился к лесу.
Только тогда я опомнился.
Я включил динамик и крикнул на весь лес:
— Алиса, ты с ума сошла! Немедленно возвращайся!
Но тут я испугался, что она меня не послушается, и побежал по трапу вниз, чтобы догнать её и возвратить на корабль.
Когда я подбежал к люку, Алиса была уже у самого леса.
А над ней кружила громадная птица Крок.
— Алиса! — крикнул я.
Но она была далеко и не услышала моего крика.
Ни ружья, ничего нет под рукой!
Что делать?!
Не помня себя я бросился вниз по трапу.
Алиса увидела снижающуюся птицу и от страха выпустила цепочку. Перепуганный говорун метнулся к деревьям.
Я бежал к Алисе и видел, как птица Крок выпустила белые когти, как она схватила жёлтую пушистую фигурку и, набирая скорость, взмыла вверх.
Я бежал, глядя, как уменьшается, поднимаясь, птица, размахивал руками…
Через десять минут Полосков снизился у «Пегаса». К тому времени мы с Зелёным уже были готовы к погоне. Мы снарядили малый катер.
— Вы куда? — удивился Полосков.
— Крок украла Алису! — крикнул Зелёный. И замолчал, потому что от горя потерял дар речи.
— Прыгай сюда! — приказал мне Полосков. Он опустил свой катер к самой земле.
Я подпрыгнул, ухватился за нижний край раскрытого люка и перемахнул в рубку.
Полосков тут же набрал высоту.
— Куда она полетела? — спросил он громко, перекрывая жужжание двигателя.
— Туда, к горам, — ответил я. — Там у них, наверно, гнездо.
Мы добрались до гор за несколько минут. Но найти гнездо было не так легко. Тысячи одинаковых острых скал поднимались над плоскогорьем, и мы больше часа кружили над ними, ничего не находя. И с каждой минутой у нас было все меньше шансов найти Алису живой.
Помогла нам сама птица Крок. Мы увидели, как она летит над скалами.
— За ней, — сказал я.
— Погоди, — ответил Полосков. — Мы её спугнём, и она не покажет нам дорогу к гнезду.
Он задержал полет катера, и мы повисли над скалами. Птица летела к вершине горы, куда мы ещё не поднимались. Там птица сложила крылья и снизилась. Полосков тут же взял курс на гору, набирая при этом высоту.
Когда мы уже подлетали к горе, снизу поднялось сразу пять или шесть птиц. Они приняли наш катер за неведомого летающего врага. Птицы отважно кидались на нас, и Полоскову пришлось вспомнить фигуры высшего пилотажа, чтобы не столкнуться с озлобленными кроками.
— Вон гнезда, смотри! — сказал Полосков.
Я прижался к иллюминатору.
На крутом склоне горы виднелись тёмные круги гнёзд. Гнезда были сложены из камней и сучьев и прилеплены к площадкам над пропастью.
Когда мы снизились, то смогли разглядеть, что в некоторых гнёздах сидят птицы, широко раскинув крылья, видно прикрывая от врагов птенцов или яйца.
— Смотри, — сказал я.
В одном из гнёзд что то желтело. Катер, как живой, ринулся к этому гнезду. Так быстро, что птицы отстали.
— Нет, это не Алиса, — сказал Полосков, — это птенцы.
И в самом деле, в гнезде сидели три покрытых пухом птенца. Увидев нас, они широко разинули крючковатые клювы. Одна из птиц спикировала мимо нас, опустилась на гнездо и прикрыла его крыльями.
— Бери выше, — сказал я Полоскову.
Тут мы увидели ещё одну птицу. Она подлетела к горе, неся в клюве большую рыбу.
— За ней! — сказал я.
Птица нас не заметила. Она спустилась к самому дальнему гнезду.
И в том гнезде между двумя птенцами сидела Алиса. Она издали тоже показалась мне птенцом — виной тому был её жёлтый пуховый комбинезон.
Птенцы при виде матери раскрыли клювы, но птица поднесла рыбину к Алисе и попыталась втолкнуть добычу Алисе в рот. Алиса отбивалась, но птица была настойчива.
Полосков расхохотался.
— Что с тобой? — спросил я, не отрывая глаз от странного зрелища.
— Ничего Алиске не грозит, — смеялся Полосков. — Её приняли за птенца и прописали ей усиленное питание.
Полосков был прав. Алису спас пуховый комбинезон.
Мы зависли над гнездом. Полосков спустил трап, и Алиса поднялась в катер, пока я отпугивал птиц сонными гранатами и хлопушками.
— Может, захватим птенцов? — спросил Полосков, все ещё улыбаясь.
— В следующий раз, — ответил я. — Как ты себя чувствуешь, Алиса?
— Неплохо, — сказала Алиса.
Она была измазана рыбьей чешуёй, а в остальном совершенно цела и здорова.
— Я только сначала испугалась, — сказала она. — А потом, когда меня принесли в гнездо, мне было даже уютно. Мы с птенцами грелись друг о дружку. Только вот большая птица обязательно хотела, чтобы я ела. Ну прямо как бабушка: «Скушай ложечку манной кашки».
Полосков веселился, спрашивал Алису, не научилась ли она летать или, может, хочет вернуться к новым родителям.
— А зачем ты вообще то ушла из корабля? — спросил я строго, после того как немного успокоился.
— Я пошла искать Второго капитана.
— Как так?
— Я слышала, что у Полоскова разведчик плохо работает. И вообще две недели ждать невозможно. И тогда я подумала, что говорун, может быть, помнит дорогу к тому месту, где он слышал голос Второго капитана. Я попросила его показать мне дорогу, и он полетел.
— А почему же ты не попросила разрешения?
— Ты бы не разрешил?
— Нет, конечно. И никакого Второго капитана здесь нет. Забудь о нём.
— Нет? — спросила Алиса. — Он здесь. Только жаль, что говорун улетел. А то бы мы его в два счета нашли.
— Что ты ещё придумала?
— А вот что я нашла в гнезде, — ответила Алиса, доставая из кармана осколок фарфорового блюдца с надписью золотом: «… няя чайка». — «Синяя чайка», правда? — спросила она. — Или ты не веришь?
— Ну ка, покажи, — взмолился Полосков. — Ну и везёт же тебе.
— Не скажи, — возразила Алиса. — Ради этого осколка мне пришлось полетать в когтях птицы Крок. Ты летал когда нибудь таким образом?
— Нет, — улыбнулся Полосков.
— А осколок она мне сама дала. Видно, он у них в гнезде игрушка для птенцов. Вот она мне его и дала поиграть.
Я задумался. Алиса была права. Похоже, что «Синяя чайка» и на самом деле на этой планете. Но как её найти?
— Что произошло с разведчиком? — спросил я Полоскова. — Ты ещё не проверял?
— Странно, но кто то разбил в нём индикатор металлоискателя.
— Разбил?
— Сам разбиться не мог — индикаторный механизм находится в самом центре разведчика.
— Что же делать? — размышлял я вслух.
Мы опустились перед «Пегасом» и вышли на поляну, поглядывая на небо — не летит ли птица Крок.
— А вот и говорун, — сказала Алиса.
И тут я заметил, что перед самым моим носом к земле спускается тонкая цепочка.
С дерева слетел говорун и кружил над нами, будто приглашая идти за ним искать капитана.
Глава 16.
ЗЕРКАЛЬНЫЕ ЦВЕТЫ
Алиса схватила цепочку, на которой был привязан говорун. Птица не сопротивлялась, не возражала, будто понимала, чего от неё хотят. Она медленно летела над кустами, и, если мы отставали, она поднималась чуть повыше и парила в воздухе, поджидая нас. Идти было нелегко, потому что тропинок на этой планете никто для нас не протаптывал. Приходилось перелезать через сгнившие стволы, продираться сквозь лианы и колючки, переходить через быстрые ручьи.
Жёлтые ящерицы на высоких, длинных ногах выскакивали из под пней и с визгом разбегались, предупреждая лесных обитателей, что идут чужие.
Потом мы попали на поляну, поросшую множеством белых хищных цветов. Цветы громко чавкали, пожирая бабочек и пчёл, и тянулись к нам, хватали лепестками за ноги. Но прокусить башмаки они не могли и оттого злились и даже рычали. За перелеском открылась ещё одна поляна. Цветы на ней были красного цвета. Они оказались очень любопытными: как только мы появились из за деревьев, все лепестки повернулись в нашу сторону, будто за нами наблюдали и принюхивались. Над поляной слышался шёпот.
— Они большие сплетники, — сказала Алиса, — и теперь до вечера будут обсуждать, во что мы были одеты и как шли.
Ещё долго нам слышался шёпот и бормотание любопытных цветов.
Это была цветочная планета. Нам за тот день попались ещё цветы, которые дрались между собой, цветы, которые при виде нас прятались под землю, цветы, что прыгали с места на место, болтая в воздухе длинными корнями, и множество просто цветов: синих, красных, зелёных, белых, жёлтых, коричневых и в крапинку. Некоторые росли на земле, некоторые на деревьях или кустах, другие на скалах, в воде или медленно парили в воздухе.
Часа два мы бежали за говоруном. Наконец страшно устали.
— Погоди! — крикнул я говоруну. — Надо отдохнуть.
Мы спрятались под большим деревом, чтобы нас не увидела кружившая над нами птица Крок, и устроились в тени. Говорун уселся на ветке над нами и, как всегда, задремал. Он был ленивой птицей и, когда не говорил или не работал, всегда дремал.
Полосков сел, прислонился спиной к стволу и спросил с сомнением:
— А вдруг говорун просто решил погулять?
— И не думай так! — возмутилась Алиса. — Если так думать, то уж лучше повернуть обратно.
Неожиданно солнце зашло за вершины деревьев, и наступила короткая ночь. Сразу на небе высыпали звезды.
— Смотри, — сказала Алиса, — одна звезда движется.
— Это, наверно, астероид, — сказал я.
— А может, корабль, — сказала Алиса.
— Ну откуда здесь взяться кораблю?
Звезда закатилась за деревья. Ещё минут через пять наступил рассвет. На этот раз сразу три солнца с трех сторон выкатились на небо, и стало очень светло и жарко. Вокруг зажужжали пчелы и застрекотали кузнечики.
— Пора вставать, — сказал Полосков, поднимаясь, — говорун зовёт нас дальше.
— Вперёд! — крикнул говорун голосом Первого капитана. — Вперёд, а там разберёмся. — потом добавил совсем другим голосом: — «Бороться и искать, найти и не сдаваться», как говорил знаменитый капитан Скотт.
— Видишь, папа, — сказала Алиса, — он нас подбадривает. Мы скоро придём.
Я не разделял восторгов Алисы. Я знал, что мы увидим, если говорун и на самом деле ведёт нас к месту посадки Второго капитана. Мы увидим опутанные лианами и заросшие цветами обломки «Синей чайки». От самого капитана, наверно, и следов не осталось. Но я шёл за Полосковым.
Мы пробирались сквозь чащу ещё часа полтора, и вдруг говорун взмыл вверх, словно проверял, не порвётся ли цепочка.
— Запомни это место! — крикнул он сверху. — Запомни это место, капитан.
Потом голос изменился, и с высоты до нас донеслись слова:
— Держите птицу! Хватайте птицу! Не выпускайте её живьём!
— Кому он подражает? — спросила Алиса.
— Не знаю, — ответил Полосков. — Может, Верховцеву?
Говорун что то искал.
— Отпусти цепочку, — сказал я Алисе.
Она меня послушалась. Говорун взмыл ещё выше, превратился в точку среди облаков и тут же камнем ринулся вниз.
— Нашёл, — сказал Полосков.
Но тут мы увидели, что за говоруном гонится птица Крок. Она догоняла его.
— Стреляй! — крикнул я Полоскову.
Наш капитан выхватил пистолет и не целясь выстрелил. Птица Крок, которая уже почти настигла говоруна, громко ухнула. Казалось, что она потеряет равновесие и упадёт, но птица удержалась и медленно полетела над лесом.
Мы побежали туда, где скрылся говорун. За зарослями кустов открылась зелёная поляна. Её окружали крутые холмы, поросшие пузатыми деревьями. Говоруна нигде не было видно.
Мы остановились на краю поляны. Она поросла невысокой шелковистой травой, а по краям её, словно специально посаженные кем то, росли необычайные цветы. Короткие, широкие, металлического цвета лепестки окружали серединку цветка размером с большую тарелку. Серединка была зеркальная, зеркала цветов были чуть выпуклыми, и в каждом цветке отражалась вся поляна. Цветки сидели на коротких толстых стеблях без листьев.
— Не подходи, Алиса, — сказал я. — Вдруг они ядовитые?
— Нет, — сказала Алиса, — я не думаю. Смотри.
И мы увидели, как из кустов выскочил зверёк, похожий на зайца. Зверёк подскочил к цветку и посмотрелся в зеркало. Потом так же спокойно, будто нас здесь и не было, снова скрылся в кустах.
— Какая то ошибка, — сказал Полосков. — Никаких следов корабля. Наверно, говорун ошибся.
— Или мы ошиблись, побежали за ним, как маленькие, — сказал я.
Я подумал о том, как далеко нам возвращаться к кораблю. Можно было бы, конечно, вызвать Зелёного с катером или вездеходом, но мне не хотелось оставлять корабль без охраны.
Алиса вышла на середину поляны, огляделась, подошла поближе к цветку. Цветок чуть повернул зеркало, словно хотел, чтобы Алиса в него посмотрелась.
— Возьмём их с собой, — сказала Алиса.
— Ладно, — ответил я.
Полосков вынул из кармана портативный металлоискатель и обошёл с ним всю поляну. Металлоискатель ни разу не пискнул.
— Здесь корабля нет и не было, — сказал Полосков наконец. — Надо возвращаться.
Мы срезали букет зеркальных цветов. Букет был тяжёлый, словно цветы были вырезаны из камня. Мы несли букет по очереди, и я хотел было выбросить часть цветов, но Алиса ни за что не соглашалась.
До корабля мы добрались чуть живые. К счастью, пока нас не было, ничего там не произошло.
— Ну как? — спросил Зелёный. — Неудача, конечно?
— Полная неудача, — ответил Полосков, снимая башмаки и вытягиваясь на диване в кают компании.
Алиса притащила тем временем два больших горшка и налила в них воды, чтобы зеркальные цветы не засохли.
— Да, — сказал я, — корабля там нет. К тому же мы потеряли говоруна. Может, он попал в когти птице Крок.
— Ничего, — сказал Полосков, лёжа на диване. — Завтра с утра я начну ремонтировать металлоразведчик, и мы не улетим с этой планеты, пока не найдём капитана.
Что то больно ударило меня по ноге. Я наклонился и увидел, что это алмазная черепашка.
— Как она сюда попала? — спросил я Зелёного. — Ведь мы заперли её в сейф.
— Она так скреблась и стучалась, — ответил Зелёный, — что я её пожалел. А что за странные цветы вы принесли?
— Зеркальные цветы, — сказал я.
Зелёный подошёл к букету и спросил:
— Зеркальные?
— А что?
— Я в них смотрюсь, а они отражают вовсе не меня, — сказал он.
Я обернулся и понял, что Зелёный совершенно прав: в зеркальных серединках цветов отражался вовсе не он, а Алиса. А за её головой были видны маленькие фигурки — моя и Полоскова. И стояли мы не в кают компании, а на круглой поляне.
— Очень интересно! — сказал я. — Значит, эти цветы, пока живые, все отражают и запоминают, будто фотографируют.
Тук тук тук! — раздалось в кают компании. Полосков вскочил с дивана и кинулся к иллюминатору.
По ту сторону стекла сидел говорун и стучал клювом, чтобы привлечь наше внимание.
— Ты только подумай, какой умница! — сказал я. — Сейчас мы тебя впустим.
Оба клюва говоруна открывались. Он что то говорил, но мы не могли ничего услышать через стену корабля.
Когда я выбежал к люку и открыл его, говорун уже поджидал меня там. Он влетел в корабль и сразу направился в кают компанию. Я шёл за ним по коридору. Говорун летел неуверенно, потом спустился на пол и пошёл, прихрамывая, пешком. Полосков открыл дверь в кают компанию и при виде птицы сказал:
— Ну и попал ты, бедняга, в переделку!
Говорун ответил невпопад:
— Больше держаться нет сил! Скоро ли придёт помощь?
— Это голос Второго капитана, — сказала Алиса. — Он видел Второго капитана!
— Алиса, — сказал я, — но ведь Второй капитан мог сказать эти слова и четыре года назад. Ты же знаешь, какая хорошая память у говоруна.
— Нет, — сказала Алиса, — он видел Второго капитана. Пошли скорей назад, на поляну.
— Нет, только не сейчас, — ответил Полосков. — Даже у меня ноги не ходят. А ты — девочка. Ты устала в десять раз больше. И кроме того, в том месте, где мы были, капитана нет. Даже если бы в десяти метрах в окружности была хоть одна пуговица, хоть одна гайка, металлоискатель её бы нашёл.
— Значит, надо было отойти на десять метров в сторону, — сказала упрямо Алиса. — И если вы не пойдёте, я пойду одна.
— Сначала ты выспишься, — сказал я строго. — А потом мы все вместе вернёмся в тот район. Мы же обещали, что не улетим с планеты до тех пор, пока не найдём капитана… или пока не убедимся, что его здесь нет.
Глава 17.
МЫ СМОТРИМ В ПРОШЛОЕ
Жить на такой планете было бы нелегко. Когда мы поднялись утром, корабельные часы показывали восемь часов, а за иллюминатором смеркалось — снова начиналась короткая ночь. Пока мы завтракали, ночь миновала и наступило утро.
Яркие лучи осветили кают компанию, и Алиса, взглянув на зеркальные цветы, стоявшие в вазах, сказала:
— Смотрите, меня уже нет.
В зеркалах, в которых вчера вечером отражалась Алиса, виднелась знакомая нам поляна, но на ней никого не было. Пока мы смотрели на зеркала, во всех цветах поляна померкла, наступили сумерки. Мы глядели в тёмные зеркала цветов, и я сказал:
— Это странные цветы — цветы фотоаппараты.
В зеркалах начало светать. Мы даже забыли о завтраке. Никто не мог оторваться от удивительного зрелища. Не спеша, минута за минутой, цветы, оказывается, фотографировали все, что происходило на поляне. И теперь показывали нам.
— Интересно, сколько эти цветы живут? — размышлял вслух Полосков.
— Наверно, несколько дней, — ответил я. — Как и все цветы.
И тут мы увидели в зеркалах отражение зверька, похожего на зайца. Он выскочил из кустов и помчался к цветам. В зеркалах ещё не рассвело, и поэтому мы не сразу поняли, что же странного в его движениях.
— Да он же прыгает задом наперёд! — воскликнула Алиса.
Зверёк и на самом деле приближался к цветам задом наперёд. А потом, постояв перед цветком, таким же странным образом вернулся в кусты.
— Испорченное кино, — засмеялась Алиса. — Сапожники! Смените ленту!
— Нет, — сказал Полосков. — Это не испорченное кино. Потому что эти цветы не просто зеркала, а зеркала фотографирующие. Они могут это делать, если на их зеркале всё время нарастает слой за слоем. Тончайшие слои. Миллионы слоёв. Только одно изображение закрепится в зеркале — его прикрывает следующий слой. И так далее. А когда цветок срезан, он не может дальше наращивать слои в зеркале, и они начинают слезать с него — слой за слоем. И мы видим то, что видело зеркало. Только наоборот. Как будто плёнку отматывают назад. Ясно?
— Вполне возможно, — согласился я. — Очень интересный цветок. Но нам пора собираться. Пускай Полосков готовит к полёту металлоразведчик, а я съезжу на вездеходе на ту поляну и поищу, нет ли вокруг неё следов погибшего корабля «Синяя чайка».
— Я с тобой, папа, — сказала Алиса. — И говоруна возьмём.
— Ладно.
Я пошёл вниз готовить вездеход, а Алиса осталась в кают компании. Ей интересно было смотреть кино наоборот.
— Алиса! — крикнул я, заводя машину. — Ты готова?
— Сейчас! — крикнула Алиса в ответ. — Одну минутку! — и тут же позвала меня: — Папа, скорее сюда! Да скорее же! А то они уйдут.
Я в три прыжка взлетел по трапу и вбежал в кают компанию. Алиса стояла у зеркал.
— Смотри, — сказала она, услышав, что я вошёл.
Во всех зеркалах отражалась одна и та же картина: посреди поляны стояли два человека: толстяк в кожаном костюме и доктор Верховцев. За кустами был виден острый нос скоростного космического корабля.
Толстяк с Верховцевым о чём то спорили. Потом задом наперёд ушли.
— Они где то здесь, — сказала Алиса. — Они не догадались, что цветы их выдадут.
— Похоже, что ты права, — ответил я. — Но почему? Почему?
— Что — почему?
— Наверно, они тоже не знают, где капитан. А то почему они гоняются за говоруном?
— А может, капитан у них в плену и они боятся, что об этом узнают? Они поймали капитана, посадили его в тюрьму, а говорун улетел. Вот они и боятся.
— Но зачем кому то сажать капитана в тюрьму? Выдумщица ты, Алиса!
— И ты ничего не будешь делать? Пускай так все и остаётся?
— Нет, — ответил я. — Безделье — самое бездарное занятие.
Я потянулся к микрофону, нажал кнопку и сказал:
— Полосков, Зелёный, слушайте. Только сейчас на зеркале цветка мы с Алисой видели толстяка с Верховцевым. Это значит, что они были здесь по крайней мере за день до нас. Они прилетели на скоростном корабле. Что вы думаете по этому поводу? Перехожу на приём.
— Я думаю, что Второй капитан где то на этой планете, — сказал Полосков.
— А я думаю, что нам лучше сейчас улететь отсюда, — сказал Зелёный. — Нас всего трое, и наш корабль не защищён от нападения. Мы должны немедленно лететь к населённой планете и оттуда связаться с Землёй или Фиксом. Оттуда прилетит специальный корабль из Службы галактической безопасности. Они лучше нас справятся с неожиданностями.
Зелёный, конечно, говорил разумно. Но он всегда преувеличивает трудности и опасности. Поэтому я сказал:
— Пока что никто на нас не нападает. Хотя, конечно, мы должны принять меры защиты.
— Правильно, — согласился со мной Полосков. — Улетать так вот, сразу, мне не хочется. Сначала мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь Второму капитану.
— Правильно, — сказала Алиса.
— Даже удивительно! — сказал Зелёный. — Можно подумать, что я струсил. А я просто стараюсь быть разумным. На борту у нас ребёнок и беззащитные звери. Может так получиться, что мы капитану не поможем и сами пострадаем. Но если капитан решает, что нам нужно остаться, я буду сражаться до последнего патрона.
— Ну, до этого, надеюсь, не дойдёт, — ответил я. — Мы прилетели сюда для того, чтобы выяснить, не случилось ли беды с одним из капитанов. Мы ни на кого не собираемся нападать и ни с кем не хотим воевать.
— А я, кстати, не такой уж беззащитный ребёнок, — сказала Алиса. — Поедем на поляну?
— Погоди, — сказал я. — Посмотрим ещё в зеркала.
Но больше там ничего не происходило. Так ничего и не дождавшись, мы с Алисой всё таки взобрались в вездеход и объехали на нём окрестности поляны. Мы нашли только следы посадки корабля за холмами. Трава там была выжжена тормозными двигателями, и узкая тропинка вела сквозь кусты к поляне.
Мы вернулись к обеду и застали Зелёного в кают компании. Он задумчиво стоял перед зеркальными цветами и тянул себя за рыжую бороду. В другой руке у него была вибробритва.
— Ты чего, Зелёный? — спросил я.
— Думаю, — ответил механик.
В зеркалах отражался тихий солнечный день.
— Я думаю, — продолжал Зелёный, — сколько живут эти цветы.
— Наверно, несколько дней, — сказал я.
— А вдруг им вовсе не несколько дней, а много лет? Вдруг они год за годом запоминают все, что происходит вокруг? Посмотри, какие толстые зеркала
— сантиметров по шесть каждое. И очень плотные. А за два дня, пока стоят у нас, они не стали тоньше. Можно, Алиса, я произведу операцию над одним цветком?
— Давайте, — сказала Алиса, которая сразу сообразила, в чём дело.
Зелёный перенёс один из цветков на стол в лабораторию, закрепил его зажимами и начал тонкую операцию.
— Я сниму сразу сантиметр, — сказал он.
— Погоди, — остановил я механика. — Начни с тонкого слоя: может быть, ничего и не получится.
Зелёный послушался меня и включил вибробритву. Индикатор, белый от любопытства, вышел из угла и подошёл поближе, тихо переступая ногами палочками. Кустики зашевелились в своей клетке — думали, что будут давать компот. Паук ткач троглодит перестал вязать шарф.
Тонкий слой, прозрачный, словно целлофановая плёнка, отделился от зеркала. Зелёный осторожно снял его и положил на стол.
Несколько секунд зеркало оставалось тёмным, но в тот момент, когда я уже решил, что ничего не получилось, зеркало вдруг просветлело. Оно отражало на этот раз ветреный, пасмурный день.
— Все правильно! — сказала Алиса. — Поехали глубже в прошлое!
— Но как мы сможем считать дни? — подумал я вслух. — Ведь мы же не знаем, какой толщины слой одного дня.
Но Зелёный меня не слушал. Он поддел ножом край зеркала и приподнял сразу полсантиметра зеркальной поверхности. Слой отогнулся. Индикатор, от нетерпения меняя цвета, как светофор на оживлённом перекрёстке, не удержался, сунул длинный тонкий нос под руку Зелёному.
— Ну вот! — расстроился Зелёный. — Я не могу работать, если мне все мешают!
— Он нечаянно, — вступилась за индикатора Алиса. — Ему же интересно.
— Всем интересно, — сказал Зелёный. — Но я ни за что не ручаюсь.
— Продолжайте, — попросил я.
Зелёный осторожно снял слой.
— Как стекло в иллюминаторе, только гнётся, — сказал он. Мы все склонились над ставшим чуть тоньше тёмным зеркалом.
Понемногу оно прояснилось. Всё та же поляна. Но только трава стала бурой, кусты осыпались, а оставшиеся листья пожелтели. Ни бабочек, ни пчёл — тоскливо и мрачно. С пасмурного неба сыплет редкий снег, но не остаётся на земле, а медленно тает на травинках.
— Осень, — сказала Алиса.
— Осень, — согласился Зелёный. Он поднёс к зеркалу лупу и сказал: — Обыкновенным глазом не видно, но очень интересно смотреть, как снежинки появляются на кустах и взлетают в небо.
Мы все по очереди посмотрели на снежинки наоборот. Даже индикатор посмотрел и зашёлся салатным цветом от удивления.
— Сколько времени с осени прошло? — спросил меня Зелёный.
— Сейчас лето, — ответил я. — Год здесь чуть больше четырнадцати земных месяцев. Значит, примерно наш год.
— Так, — сказал Зелёный и достал из шкафчика микрометр. — Теперь, — сказал он, — мы сможем точно сказать, сколько зеркалу лет и…
— … и сколько нам нужно снять с него, чтобы увидеть поляну, какой она была четыре года назад, — закончила за него фразу Алиса.
— Сначала, — сказал Зелёный, — срежем с зеркала чуть поменьше четырех лет.
— Не много ли? — спросил я. — Ведь стоит срезать больше, и мы пропустим тот момент, когда здесь был Второй капитан.
— Пропустим — не страшно, — сказал Зелёный, отмечая толщину слоя, — у нас ещё целый букет.
Пока он говорил, я краем глаза увидел, что алмазная черепашка быстренько топает к выходу из лаборатории. Проклятая непоседа опять выбралась из сейфа. Я хотел было догнать её, но потом передумал — жаль было упустить тот момент, когда Зелёный снимет с зеркала четыре года.
— Как у вас дела? — спросил по рации Полосков, который всё ещё колдовал с металлоразведчиком.
— Все в порядке, — сказал я.
— Тогда я сам полечу на разведчике. Не хочу его одного отпускать. Что то ненадёжно он работает.
— Когда будешь искать «Синюю чайку», — предупредил я, — не забудь, что на планете может оказаться ещё один корабль.
— Не забуду.
— Оставь линию связи включённой. Если что, сразу свяжись с нами.
— Помню.
— Может быть, к твоему возвращению у нас будет сюрприз.
— Отлично! Только я люблю хорошие сюрпризы. Плохих сюрпризов не выношу.
Полосков улетел. Слышно было, как зажужжал разведчик, поднимаясь в воздух.
— Готово, профессор, — сказал Зелёный. — Рискнём?
В третий раз Зелёный снял слой с зеркала. На этот раз такой толстый, что еле удержал его в руке. Лепестки цветка облетели, и на столе лежала лишь круглая, вогнутая, словно тарелка, середина цветка.
Она долго не хотела светлеть. Уж очень давно на неё не попадал свет.
А когда наконец показалось изображение, мы поняли, что поляна выглядит совсем не так, какой мы её видели теперь. Круг посредине, поросший теперь травой, был голый, серый, словно бетонная крышка гигантского люка. Можно было даже разглядеть круглую щель, отделявшую крышку от окружающей земли.
— Видишь! — торжествовала Алиса. — Это правильная поляна!
— Теперь осторожно, — сказал я. — Главное — не срезать лишнего.
— Понимаю, — сказал Зелёный, — не маленький.
Но точно срезать не удалось. Пятнистый, светлый, почти прозрачный от нетерпения и жгучего любопытства индикатор в самый ответственный момент нечаянно подтолкнул Зелёного в локоть. Вибробритва скользнула по плоскости и врезалась глубоко внутрь. Зеркало раскололось и упало со стола на пол.
Индикатор от стыда уменьшился вдвое, почернел. Он хотел, чтобы его убили. Он метался по лаборатории, гладя палочками ножек разъярённого Зелёного, наконец, бросился на пол и стал совсем черным.
— Не расстраивайся, — уговаривала несчастного индикатора Алиса. — С каждым может случиться. Мы знаем, что ты ни в чём не виноват.
Она обернулась к Зелёному, который всё ещё проклинал индикатора на чём свет стоит, и сказала:
— Зелёный, не надо, пожалуйста! Ведь индикаторы такие чувствительные, что он может от расстройства умереть.
— И в самом деле, — поддержал я её, — у нас ещё целый букет. Ты же сам говорил.
— Ладно, — согласился Зелёный. Он человек отходчивый и, в общем, не злой. — Жалко, сколько времени потеряли. Может, минута нам осталась до того, как мы разгадаем тайну Второго капитана.
Индикатор, услышав это, съёжился ещё больше.
Во главе с Зелёным мы вернулись в кают компанию. Индикатор плёлся сзади, все ещё почти чёрный, а вредные кустики вытягивали ветви, чтобы он споткнулся и упал.
Мы даже не успели войти в кают компанию. Зелёный остановился в дверях и сказал только:
— Ах!
Я заглянул ему через плечо. Обе вазы были свалены на пол, а цветы разорваны, растоптаны, уничтожены какой то злобной силой. Ни одного целого зеркала не осталось. Лепестки были разбросаны по всей комнате.
И вдобавок ко всему снова исчез говорун.
Путешествие Алисы. Ч.8
